Педагогическая система А.С. Макаренко

Макаренко — гениальный педагог. Свидетельством международного признания А. С. Макаренко стало известное решение ЮНЕСКО (1988), касающееся всего четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Это — Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко.

А.С. Макаренко известен тем, что организовал и возглавил колонии для несовершеннолетних нарушителей и беспризорных детей. К Макаренко приходили дети, которые настолько уже были испорчены, что не могли жить в нормальном обществе: воры, хулиганы, девочки-проститутки. Родители привозили своих детей, когда уже сами не могли с ними справиться. А Макаренко — мог. Он достиг такого мастерства в воспитании детей, что мог с уверенностью сказать: «Воспитание — легкое дело». Настолько это стало легко для Макаренко, что в колонии им. Дзержинского он полностью отказался от воспитателей, и на его попечении оказалось 600 бывших правонарушителей. Были учителя в школе, инженеры на заводе, но детский коллектив в 500-600 человек жил в известной степени самостоятельно. Макаренко был уверен, что дети самостоятельно по сигналу вовремя встанут с постели, приведут в порядок себя и все помещения коммуны. В коммуне никогда не было уборщиц. Воспитанники все убирали сами, притом так, что все должно было блестеть, ведь в коммуну приходило по 3-4 делегации в день. Чистоту проверяли белым носовым платком.

Сегодня, в наши дни, по данным Генпрокуратуры РФ только 10 % выпускников российских государственных детских домов и интернатов адаптируются к жизни, 40 % совершают преступления, ещё 40 % выпускников становятся алкоголиками и наркоманами, 10 % кончают жизнь самоубийством.

Из доклада председателя Комитета защиты прав воспитанников детских домов и школ-интернатов города Москвы В.Ш. Семёнова в Академии труда и социальных отношений от 1 июля 1999 г. Несколько лет спустя (или просто при более точном подсчёте) обнародованы ещё менее радужные данные: «Генеральная прокуратура России проводила исследование … как сложилась судьба выпускников детских домов. Статистика была шокирующей. Сорок процентов практически сразу попали в тюрьму, ещё сорок ушли в криминал, десять процентов покончили с собой и только одна десятая смогла устроиться в жизни, найти нормальную работу, создать семью». Ссылка. Эти же цифры неоднократно приводил​ в своих выступлениях депутат ГосДумы от КПРФ Смолин О.Н.

Для сравнения напомним, что среди почти 3000 воспитанников коллективов под рук. А. С. Макаренко не известно ни одного рецидива, причём многие исследователи судьбы этих выпускников отмечают, что «они были счастливыми людьми». Близких достижений удалось добиться ученикам и продолжателям подходов А.С. Макаренко Семену Калабалину и его жене Галине Константиновне (только коллективы под их руководством выпустили в свет около 7000 человек), А. Г. Явлинскому и др.

При всех своих педагогических успехах А.С. Макаренко официальной педагогикой того времени не признавался, одним из ярых его противников была Н.К. Крупская. Несмотря на то, что с беспризорностью так и не могли справиться, в 1928 году метод Макаренко был запрещен к использованию. Резолюция звучала как приговор: «Предложенная система воспитательного процесса есть система не советская». Колонию отстояли с помощью Максима Горького, который приехал на встречу с воспитанниками колонии им. М. Горького. Отзыв Горького о колонии и Макаренко: «Он суровый по внешности, малословный, с большим носом, с умными и зоркими глазами. Похож на военного. Всюду поспевает, все видит, знает каждого из колонистов, которые производят странное впечатление благовоспитанных». Именно Максим Горький, используя свое влияние среди руководства ОГПУ, спас Макаренко, сделав его штатным сотрудником ГПУ и дав его в новую колонию, теперь уже им. Дзержинского. Новая коммуна не получила за время своего существования практически ничего от государства. Коммуне помогали чекисты, отдавая часть своего жалования, но этого хватало только на половину потребностей. В первые годы коммуна переживала очень большую нужду. Были моменты, когда в течение дня ели один хлеб. Но уже через 3 года коммуна отказалась от помощи чекистов, и на свои собственные деньги начала строить завод электроинструментов, первый в стране.

Как всего этого добивался А.С. Макаренко? Излагая свое кредо, в числе важнейшего пункта Антон Семенович настаивал на разработке технологий воспитывающего воздействия. Он писал:

«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. А я, чем больше думал, тем больше находил сходства между процессами воспитания и обычными процессами на материальном производстве, и никакой особенно страшной механистичности в этом сходстве не было. Человеческая личность в моем представлении продолжала оставаться человеческой личностью со всей ее сложностью, богатством и красотой, но мне казалось, что именно потому к ней нужно подходить с более точными измерителями, с большей ответственностью и с большей наукой, а не в порядке простого темного кликушества. Очень глубокая аналогия между производством и воспитанием не только не оскорбляла моего представления о человеке, но, напротив, заражала меня особенным уважением к нему, потому что нельзя относиться без уважения и к хорошей сложной машине.

Во всяком случае для меня было ясно, что очень многие детали в человеческой личности и в человеческом поведении можно было сделать на прессах, просто штамповать в стандартном порядке, но для этого нужна особенно тонкая работа самих штампов, требующих скрупулезной осторожности и точности. Другие детали требовали, напротив, индивидуальной обработки в руках высококвалифицированного мастера, человека с золотыми руками и острым глазом. Для многих деталей необходимы были сложные специальные приспособления, требующие большой изобретательности и полета человеческого гения. А для всех деталей и для всей работы воспитателя нужна особая наука. Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда ее начинают воспитывать? А ведь для всех не секрет, что такое сопротивление имеет место. Почему, наконец, у нас нет отдела контроля, который мог бы сказать разным педагогическим партачам: «У вас, голубчики, девяносто процентов брака. У вас получилась не коммунистическая личность, а прямая дрянь, пьянчужка, лежебок и шкурник. Уплатите, будьте добры, из вашего жалованья». — Почему у нас нет никакой науки о сырье, и никто толком не знает, что из этого материала следует делать — коробку спичек или аэроплан?»

Кроме технологичности, к важнейшим пунктам педагогической системы Макаренко мы бы отнесли такие пункты: Закваска. Ядро коллектива. Дело. Самоуправление. Формат.

Закваска.

Все началось с драки. Изначально А.С. Макаренко в свое воспитание получил группу молодых бандитов. Все его попытки по-хорошему приучить их учиться или хотя бы обслуживать себя, нарывались на категорический протест с их стороны. В конце концов его нервы не выдержали, и, как это описано в его "Педагогической поэме", он ударил 3 раза по физиономии их вожаку, Задорнову, и это настолько произвело впечатление, что Задорнов ему не ответил.

Теперь я расскажу то, что не описывается в этом художественном произведении.

Это была настоящая бандитская, воровская шайка, а у бандитов есть свои законы. Задорнов был вожак. И тот, кто ударил вожака и не получил от него в ответ, сам становится вожаком. Макаренко этого не знал, но после того, как он дал задание "За дровами!",  они, люди дисциплинированные (по воровским законам), быстро пошли за дровами. Стали слушаться нового вожака и даже сели за книжки, потому, что вожак сказал.

Макаренко быстро им сформулировал все правила коммунистического поведения. Они, не понимая ничего, сказали: "Да, шеф, как скажешь, так и будет!"

Далее, в к ним привезли новенького, который сразу вошел в распальцовкой. Они его встретили: "Ты что, порядков не знаешь? А у нас другие порядки! Ты кто такой?" Он попробовал ерепениться, но их там было семеро, и через некоторое время новый молодой человек (подростки ведь очень жестоки) стал приверженцем новой идеологии, потому что ему доходчиво объяснили, какие у них порядки. Скоро привезли еще двоих новеньких... А дальше Макаренко уже сам просил привозить ребят.

Макаренко в своих записках писал: "Я могу с математической точностью сказать: в какое время, сколько мне нужно новых воспитанников, чтобы поддерживать нужный морально-психологический климат в коллективе". Дело в том, что если слишком много дать воспитанников, они испортят закваску, сломают атмосферу, поломают принципы. А если новеньких будет слишком мало? О такой ситуации Макаренко писал: "Я вижу, что колония загнивает, начинаются внутренние разборки, они начинают жрать сами себя. Им нужно новеньких, они должны расширяться". 

Ядро коллектива. Колонистов воспитывал не воспитатель в режиме ручного управления, а ядро коллектива в автоматическом режиме. Авторитетные колонисты, внутренне принимающие и исповедующие ценности колонии, как ядро коллектива — выполняли роль «закваски», которая пропитывала вновь прибывших колонистов, оказывались той мясорубкой, которая средствами, доходчивыми для подростков, перемалывала новеньких и делала их частью системы. Дети доносили друг до друга новые правила жизни на своем языке, Макаренко лишь сдерживал их, чтобы они оставались в цивилизованных рамках.

«Если же это человек трудный, который мне не верит, против меня настроен, недоверчиво ко мне относится, я с тем разговаривать не буду. Я соберу старших, вызову его и в самом официальном, приветливом тоне буду с ним говорить. Для меня важно не то, что я говорю, а как другие на него смотрят. Он на меня поднимает глаза, а на товарищей боится смотреть. Я говорю: «А дальше товарищи тебе расскажут». И товарищи расскажут ему то, чему я их раньше научил, а он будет воображать, что это они сами придумали. («Проблемы школьного советского воспитания»).

Разновозрастные отряды — тот же ход, когда маленькие получали защиту от старших «корешей», а кореши вставляли им новые понятия по жизни.

Дело. Колонисты имели реальное дело, которое их и кормило, и дисциплинировало. Вначале колонисты обустроили свое натуральное хозяйство просто чтобы себя прокормить, позже занялись серьезным производством. Построив свой завод (меньше чем за год), воспитанники стали выпускать электродрели, позже освоили производство фотоаппаратов «Лейка». Фотоаппарат «Лейка» — это 300 деталей с точностью до 0,001 мм, для тех времен это абсолютно инновационное производство. Производство в коммуне было не просто рентабельно, а высокорентабельно: коммуна отдавала государству как свою прибыль 4,5 млн. руб. в год. Воспитанники получали зарплату, на которую содержали себя, младших членов коммуны, выплачивали стипендии бывшим коммунарам, обучавшимся в ВУЗах, откладывали деньги на сберкнижки для накопления средств к моменту выхода из коммуны, содержали оркестр, театр, оранжерею цветов, организовывали походы и другие культурные мероприятия. А главный смысл в том, что дело формировало личность: в 16-19 лет дети уже становились мастерами и начальниками производства.

Самоуправление. Если нет дела и нет здорового ядра коллектива, самоуправление невозможно и вредно. Если основа коллектива здоровая, самоуправление его укрепляет и оттачивает, оказываясь школой лидерства и руководства.

Формат. Макаренко интенсивно вводил и внимательно следил за правилами и ритуалами, которые поведенчески, через тело встраивали в колонистов новые нормы жизни. Встать вовремя, умыться, натереть пол, тем более не плевать на пол — естественно и обязательно. А вот «Не стоять, подпирая стенку — стоять ровно» и «Не толкаться» — вещь уже не очевидная, но именно такие мелочи вырабатывают внутренний стержень личности. Колонисты быстро приучались к военным порядкам, флагам, горнам и ходьбе строем. Когда все идут строем, строится шаг (а это важно), и в коллективе каждый настраивается на каждого.

«Я считаю, что дети даже толкать не должны друг друга. Они должны двигаться целесообразно. Никаких бесцельных движений. И я своим коммунарам говорил: хочется побегать — вон площадка, можно там бегать. Извольте здесь вести себя прилично. Вообще воспитание сдержанности, торможение движений — прежде всего. (из «Коммунистическое воспитание и поведение»)».

Макаренко никогда не был гуманистом, он готов был работать жестко, по мужски, ценил порядок и дисциплину, в том числе армейские порядки.

При виде его детских отрядов, шагающих в ногу с горнами и барабанами, у педагогов в глазах возникал ужас. Методика работала потрясающе эффективно, но педагоги утверждали: «Методы не те!»

Из воспоминаний Г. К. Калабалиной: «Вечером дежурный рапортует: день прошёл благополучно. Проверяющий Калабалину этим рапортом в нос тычет: это отдаёт мистикой! Б-л-а-г-о-о! И находит в этом «преступление». Или отдаёт директор указание воспитаннику, тот ему в ответ: «Есть!» Проверяющий аж весь передёргивается: какое-то военизированное сообщество!» По итогам этих многочисленных проверок выносится вердикт высшей власти: «Калабалина от занимаемой должности директора детского дома освободить и впредь запретить ему занимать должности, связанные с работой с детьми!↑

После смерти Семена Калабалина, любимого ученика А.С. Макаренко, создавшего несколько успешных коммун по его системе, макаренковские коммуны в России исчезли. В том или ином виде система Макаренко работает и поныне, однако внедрению его системы как в России, так и за рубежом мешают по крайней мере два обстоятельства. Первое: система Макаренко предполагает, что дети могут и должны трудиться, а в настоящее время детский труд запрещен. Второе: система Макаренко — допускает жесткие, мужские средства влияния, которые не приемлемы для современной гуманистической педагогики.

Тем не менее, подход Макаренко в наши дни реализуется, как ни странно, в бизнесе, а именно в самых передовых компаниях. Увязка доходов сотрудников с общей прибылью предприятия, воспитание новых сотрудников и приобщение их к корпоративной культуре через ядро коллектива, самоуправление в творческих командах и контроль формата — это золотой фонд современного бизнеса.

Основные труды Макаренко: «Книга для родителей» (совм. с Г.С. Макаренко), 1937; «Педагогические сочинения», т. 1-8, М., 1983-1986. Тут электронный архив произведений Макаренко, тут Педагогический музей А.С. Макаренко