Тот самый Мюнхгаузен: Охотничьи рассказы

В житейском сознании бытует миф, что манипуляции — это всегда плохо, а манипуляторы — недостойные люди. Несложно показать, что это вовсе не так: в каких-то ситуациях манипулируют самые разные люди и во имя самых разных целей. Верно, что к манипуляциям, то есть приемам скрытого психологического воздействия, часто прибегают люди мало порядочные, используя манипуляции в свою пользу против интересов других людей. Но так же верно, что манипуляции используют и прекрасные люди высокой порядочности, заботясь не только о своих интересах, но и радости и пользе своих партнеров и собеседников.

Постараемся показать это на основе мелкого эпизода из жизни героя фильма «Тот самый Мюнхгаузен», когда барон Карл Иероним фон Мюнхгаузен ранним утром развлекал охотничью компанию своими охотничьими рассказами. Заметим: не ленился, не спал, не молчал, а свои истории сочинял на ходу и мастерски их рассказывал. Это — настоящее творчество и великолепная актерская работа, как и работа любого талантливого рассказчика.

А фокус в том, что любой талантливый рассказчик — умелый манипулятор. Как обед без соли, так и яркий рассказ, захватывающих внимание аудитории, без мелких манипуляций со стороны рассказчика не обходится никогда. И мы постараемся это показать.

За основу взят оригинальный текст Григория Горина, немного отредактирован под реальный фильм. Текст Горина выделен жирным шрифтом. Итак,

Сначала был туман. Потом он рассеялся, и стала видна группа охотников в одеждах XVIII века. (Впрочем, охотники всегда одевались примерно одинаково.) Их недоуменные взгляды были устремлены на высокого человека с веселыми глазами, в парике, с дымящейся трубкой в зубах. Он только что произнес нечто такое, от чего потрясенные охотники замерли с открытыми ртами.

Заметим, что люди часто слушали этого человека с открытыми от удивления ртами, ибо звали рассказчика барон Мюнхгаузен. Полное имя — барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.

Мы застали его в тот момент, когда знаменитый рассказчик наслаждался паузой.

Барон сидит в хорошо подобранной позе, с высокой головой и отставленным локтем правой руки, красиво занимая пространство. Он привык быть лидером, а лидерство обеспечивается и такими вот средствами пространственной организации общения.

Вы — умеете так сидеть? Вы такие локотки — делаете? Привыкли делать?

И — барон Мюнхгаузен держит паузу. Он тянет паузу, он держит собеседников на паузе — он привлекает к себе внимание. Это манипулятивный технический прием для подчеркивания важности того, что сейчас будет произнесено.

Теперь он может говорить всё что угодно, и это прозвучит уже весомо и убедительно.

Выждав театральную паузу, он изрек первую фразу:

— Но это — еще не все!

— Не все? — изумился один из охотников.

— Не все, — подтвердил Мюнхгаузен. — Мы выстояли и ударили с фланга. Я повел отряд драгун через трясину, но мой конь оступился, и мы стали тонуть. Положение было отчаянным. Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись.

— Ну… И что же вы выбрали? — спросил один из самых опытных охотников.

Барон не торопится с ответом… Барон держит паузу, а это — манипулятивный захват… Заметим, народ — включился, народ — в ситуации (переводите — в трансовом состоянии средней тяжести). Что барону и требуется, что и говорит о его высокой манипулятивной квалификации.

Потом его рука неторопливо потянулась к большому блюду с огненно-красной вишней, и, изящно выплюнув косточку,

Внимание со своего лица переключил на свою руку, потом снова к лицу — нормальный ход ведения внимания и поддержания слушателей в трансовом состоянии.

Кстати, что касается длины пауз. Если вы представите, что он держит паузу на пару секунд меньше, будет недобор, пять секунд больше — будет уже зависание и собеседники из захвата выпадут. Два-три выдоха — пора говорить, и начинать говорить надо на выдох свой и собеседников. Промазали — будет уже не смешно и не убедительно.

он сказал: Угадайте!

Пауза. Мюнхгаузен жует. Ждет. Он дал распоряжение угадывать — народ должен выполнять сказанное. Один из охотников ищет поддержки у соседа (слуги Мюнхгаузена — помощи и поддержки нет… Впрочем,

Раздался общий вздох облегчения.

Мюнхгаузен — уже спаситель! Он спас народа от трудных переживаний и от трудного угадывания. А технически народу хорошо потому, что Мюнхгаузен разрядил напряженность — вовремя. Умело создал напряженность — вовремя разрядил. Практически ничего другого здесь нет.

— Я решил спастись! — быстро продолжил Мюнхгаузен. — Но как? Ни веревки! Ни шеста! Ничего!

Чтобы народ вдруг не начал размышлять в ненужную сторону про то, что собственно выбор-то фуфловый и выбирать было нечего, Мюнхгаузен переводит обсуждение в новое русло: ставит новый вопрос «как спасаться?»

— И тут меня осенило. — Мюнхгаузен радостно указал пальцем на свой лоб. — Голова! Голова-то всегда под рукой, господа! Я схватил себя рукой за волосы и рванул что есть силы. А рука-то у меня, слава богу, угу! сильная,

Воодушевление!

голова, слава богу, мыслящая…

глазки налево, глазки направо… Контроль аудитории.

Одним словом, я рванул…

резкое изменение интонации: сбой по темпо-ритму и переключение с бодрой активности на тянущее страдание…

и вытянул себя из болота…

Снова резкая смена интонации — как выплюнул косточку. Снова возвращение к контролю. Посмотрел тех… посмотрел этих…

…вместе с конем.

Добавочка. Глазами направо-налево контролирует ситуацию. Смотрит: укладывается или нет?

Снова наступило молчание.

Что было? Барон рассказывал историю — для Олега Янковского это нормальный актерский этюд. У Янковского был некоторый текст, текст был выучен, в жизни такие тексты выдумываются — заранее или на ходу, и задача была что для барона, что для Олега Янковского произнести этот текст так, чтобы он остался в истории как классный рассказчик. Что он использовал? Эффектные позы, паузу, управление вниманием, ведущее к трансовому состоянию слушателей, риторические вопросы, на которые можно ответить практически однозначным (нужным рассказчику) образом. Богатейшие жесты, богатейшее выражение лица, глазами цепляет и держит аудиторию, ведет её в нужном направлении…

Вы можете сделать это как упражнение: поставьте ладони вытянутыми и растопыренными пальцами вперед и представьте, что у вас из пальцев идут энергетические лучики… Представили? И вы ими достаете до каждого, все оказываются у вас на ниточках, и буквально все оказываются у вас в руках. Когда у вас будет в руках это ощущение, когда будете людям с этим ощущением в руках что-то рассказывать, — ваши слушатели будут у вас в руках. Мюнхгаузен внешне руками ничего не делает, но посмотрите, как он себя держит — вы можете быть уверены, что внутреннее ощущение «Я вас держу» у него есть.

Что касается выражения лица. Яркие и быстрые чередования мордочек характерны в первую очередь для женщин, мужчины умеют и практикуют это реже, и с этой точки зрения Мюнхгаузен — вполне женщина. А задача та же — привлечение и фиксация внимания, завоевание слушателей. Хорошо прочитали? — завоевание слушателей.

Слушатели — тут субъекты или объекты? Как сказать... С одной стороны — друзья, ради которых он старается. С другой стороны — это объекты, которыми манипулирует, как рассказчик.

— Вы утверждаете, — заморгал глазами один из охотников, — что человек может сам себя поднять за волосы?

— Обязательно, — твердо сказал Мюнхгаузен. — Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

Типичная манипуляция. Намеренно не понял собеседника и ответил не на тот вопрос, который был ему задан. Впрочем, с другой стороны это великолепная иллюстрация лидерской интерпретации: умения понять так, как тебе это выгодно, и далее продвигать нужную себе тему.

— Ха… Чушь! — решил неуверенно сформулировать один из охотников.

Он говорит: «Чушь!» Вы уверены, что он в это не верит? Посмотрите на это лицо: он уже включился, он уже Мюнхгаузену верит, но еще пытается сопротивляться, пытается из-под Мюнхгаузена выкарабкаться. Но из-под Мюнхгаузена выкарабкаться непросто.

— Невозможно. А где доказательства?

— Я жив? … Вот так, — почти поучая, ответил Мюнхгаузен.

Это называется «обращение к реальности». Можно говорить все, что угодно, но если время от времени вы ссылаетесь на совершенно реальные вещи, имеющие по-видимости связь с тем, что вы говорите, то убедительность вашего рассказа существенно повышается. Связывайте не связанное, и если хоть один из компонентов будет «твердым» («Я жив?») и вы утверждаете связку уверенно, связка работает. «Вон магазин, видишь? — Вижу. Сходи за хлебом!» — И он пошел.

И обратите внимание: Мюнхгаузен стал отворачиваться отваливаться в сторону. Почему? Зачем? Он решительно закрывает беседу. «Все, я все сказал! Все, все ясно!» Он не советуется, он утверждает. Он делает это насильно, но красиво, изящно, и это принимают все.

Попробуем подвести итог:

Можно ли при желании пригвоздить барона фон Мюнхгаузена клеймом манипулятора в стиле Эверетта Шострома? Наверное, да. Помните, какие там были формулировки?

«Манипулятор — раб пагубной привычки притворяться и напряженно скрывать свои истинные намерения за фальшивыми масками. Манипулятор живет во вранье и превращает себя в машину, а другого человека — в не уважаемый объект, лишая себя возможности любви и близости…» И так далее.

При желании вполне можно написать, что типичной манерой общения барона Иеронима фон Мюнхгаузена является субъект-объектное, а не субъект-субъектное взаимодействие. Можно утверждать, что он не видит в партнерах людей, а только объекты, на которые нужно произвести нужное впечатление. Есть основания подчеркнуть, что его общение не честное и открытое, а закрытое и манипулятивное, с использованием натяжек, обманок, подмены тезисов, трансовых состояний и прочего неуважения к партнерам, вплоть до элементов психологического насилия… Тут же можно вздохнуть, что все свои усилия барон Мюнхгаузен тратит на создание имиджа, на создание внешнего впечатления, на «казаться» (по Фромму и Шострому). Да, всё это можно сделать, и некоторая правда в этом определенно будет.

Но — вся ли правда?

Наверное, не вся. Потому что другая правда в том, что барон Карл Иероним фон Мюнхгаузен — восхитительный рассказчик, всеобщий любимец, интереснейший мужчина и порядочный человек. Может быть, всё-таки не каждый, кто когда-то ранним утром рассказывает охотничьи истории, приковывая к себе внимание аудитории, является ужасным манипулятором?