Православная психология

В статье Е.Д Хомской в "Вопросах психологии" №3 за 1997 г проведено резкое разделение религии и психологии и постулируется их полная несовместимость. Характерно, что некоторые представители религии тоже отрицают возможность христианской психологии, считая психологию лишенной благодати и служащей лишь темным силам. Они считают, что любой священник может выполнять обязанности психотерапевта, основываясь на аскетике, нравственном богословии и учении святых Отцов. Однако вспомним слова Ломоносова: "Наука и вера взаимно дополняют и подкрепляют друг друга. А благоразумные и добрые люди должны рассматривать, нет ли какого способа к объяснению и отвращению мнимого между ними междоусобия".

В Православии есть внутреннее течение, называемое "исихазм" (от греч. hesychia – покой, - безмолвие, отрешенность). Исихаст - это тот, кто стремится к внутренней тишине и безмолвию, тот, кто слушает. Главная цель исихазма - посредством постоянной практики Иисусовой молитвы добиться состояния "внутреннего безмолвия". Иоанн Лествичник (VII век, Палестина) так охарактеризовал это состояние: "Память Иисусова да соединится с дыханием твоим, и тогда познаешь силу безмолвия".

Психологический Навигатор: Отец Иоасаф, скажите, пожалуйста, как человек, который изнутри знает и психологию, и богословие, связаны ли между собой эти две стороны жизни человека? Игумен Иоасаф: Конечно, связь есть, но не такая явная. Начать нужно с того, что психология «выросла» из философии, науки, которая пытается понять смысл жизни, и которую в прошлом называли служанкой богословия. С течением времени, когда мир стал постепенно расцерковляться, философия пошла своим путём, а уже из неё выдвинулась психология. То есть корни у психологии и философии одни и те же - в богословии. Исходя из этого, если человеку нельзя что-либо понять или доказать богословскими словами, то он может это увидеть через призму психологии. Так что, отвечая на Ваш вопрос о взаимосвязи психологии и богословия, скажу, что как и философия, психология – еще одна служанка богословия.

В результате дискуссий, проходивших на протяжении последних лет среди православных психологов, возникло много проблем. Одна из самых ярких проблем возникла в результате обсуждения богословского понимания личности. Вывод заключался в том, что психологи не могут богословское понимание личности использовать, применить, переместить в пространство психологических обсуждений. Понятие личности в богословии и в психологии – разные понятия. И мы должны, переходя из одной дисциплины в другую, сознавать это и объяснять, как мы понимаем личность в богословии. Кроме того, основная категория психологии “психика” с точки зрения христианства вызывает массу критики, непонимания и проблем, так как “психика” - понятие значительно более узкое, чем та жизнь, которую мы обнаруживаем в себе (“душевная” жизнь или жизнь личности).

Для переживания горя и трудностей, для преодоления их, проживания их, а не пережёвывания их - именно так православная культура понимает процесс переживания, как правильное проживание - Православие дает верующим КАНОН ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ ПРЕД ИКОНОЙ ЕЕ "ВСЕЦАРИЦА". Этот канон настраивает на то, чтобы пред горем и трудностями человек не рассыпался в слезах и отчаяньи, не позволял себе впасть в состояние неутешной скорби, желая страданиями насытить глупое сердце, а собрался и преодолел трудный период при помощи вхождения в наивысшее наиэнергетичное состояние человека - в состояние радости.

За последний месяц я похоронил шесть детей из больницы, где каждую субботу служу литургию. Пять мальчиков: Женю, Антона, Сашу, Алешу и Игоря. И одну девочку - Женю Жмырко, семнадцатилетнюю красавицу, от которой осталась в иконостасе больничного храма икона святого великомученика Пантелеймона. Умерла она от лейкоза. Умирала долго и мучительно, не помогало ничто. И этот месяц не какой-то особенный. Пять детских гробов в месяц - это статистика. Неумолимая и убийственная, но статистика. И в каждом гробу родной, горячо любимый, чистый, светлый, чудесный. Максимка, Ксюша, Настя, Наташа, Сережа…

Православная (святоотеческая) психология анализирует психологию страстей греховных, наклонности к ним, виды их проявлений, корни их и происхождение, научает пастырей быть лекарями грехов и пороков кающихся, наглядно-убедительно приводит к покаянию, которое не есть осознание наименованиями греха священнику на исповеди, но есть жительство, перерождение сердца с принесением плодов осознания греха.

​Православное воспитание имеет свои особенности. Старшие дети помогают младшим, привыкая к деятельной любви и вниманию. Все у детей общее, завистники же, жадины, ябеды - менее всего в почете! Воспитание строгое, от своеволия (Мне хочется, я хочу, я не хочу!..) детей отучают: "Если обратиться к уходящему крестьянскому русскому быту или к опыту современных многодетных семей (а они, как правило, православные), то там дело воспитания поставлено лучше всего.

Когда говорят о Сократе, то вспоминают не логические формы и правила, – вспоминают диалоги. И всякие попытки выжать из Сократа методику на протяжении двух с половиной тысяч лет оканчивались ничем. Сократ будил мышление, и те, в ком оно пробуждалось, становились Платонами и Ксенофонтами, шли своим путем с благодарностью Сократу, запечатлев в вечности встречи с ним, но даже и не пытаясь его повторить.

Метод Хеллингера не может быть использован православным психологом. Сам автор метода, бывший католический священник, говорит о том, что Христос не является Богом, мало того, он виновен в антисемитизме, должен был сойти с креста и поцеловать гонителя-первосвященника. Прочитайте (Б.Хеллингер. Долгий путь. 2009, стр.103). Еще пример расстановки: женщина приходит на расстановку, у нее религиозные противоречия. Он ей ставит заместителя Иисуса Христа и велит ей сказать "Распни его" (Б.Хеллингер. Порядки помощи. Кому надо будет, страницу укажу).

Человек на первое место в иерархии своих потребностей желает поставить общение с Богом. Это его главная потребность и все, что ниже нее, нужно только для удовлетворения этой потребности. А много ли для этого нужно? Сразу отпадают и потребности "самовыражаться", и боязнь быть битым и 200 сортов колбасы оставляют равнодушным. Человек, имеющий реальную "потребность" в Боге забывает все остальные потребности - и своей страны и своей семьи и своих души и тела.

Своеволие - негативное именование личной позиции, принятое в православии и православной психологии. Если обратиться к уходящему крестьянскому русскому быту или к опыту современных многодетных семей (а они, как правило, православные), то там дело воспитания поставлено лучше всего. Старшие дети помогают младшим, привыкая к деятельной любви и вниманию. Все у детей общее, завистники же, жадины, ябеды - менее всего в почете! Как было бы хорошо, если бы мы и наши дети не знали слов: "Мне хочется, я хочу, я не хочу!.." Мудрые и любящие родители со строгостью ответят малышу, едва лишь только он начнет проявлять своеволие: "Богу это неугодно! Делай-ка лучше то, что тебе велено, и будет хорошо".

Смирение — согласие на мир с тем, что раньше вызывало протест. 

Откуда пошла есмь психология в земле русской? – Ответить на этот вопрос оказывается намного тяжелее, чем на аналогичный вопрос о психологии европейской. Это и понятно: до самого последнего времени эта тема находилась под идеологическим запретом, и до сих пор она не получила должного освещения. В такой ситуации в первую очередь необходим непредвзятый источниковедческий анализ материала, анализ, по возможности свободный от искажений советскими стереотипами мышления и догмами "воинствующего атеизма".

Христианство иначе видит человека, чем светская психология. Разница вот в чем. Во-первых, для светской науки, человек номинальный, какой он есть сейчас, в исторической перспективе, в современном био-социальном облике - и есть реальность. Он – тот, кем является сегодня, со всеми его сложностями, изъянами, проблемами и оторванностью от Бога. Для христианства человек современный только одна перспектива. Но он также и тот, каким был задуман. А задуман и создан он был другим – целостным, близким к Богу. То, что мы видим сегодня – следствие поражения человека грехом. Но даже сквозь эту человеческую падшую природу христианство видит в нем подлинность. Первозданный человек, Адам и Ева – иная перспектива человека. Но есть еще и человек будущего – тот, кем он станет после воскресения. И это третья, предельная перспектива.