Христианская психология. Интервью с Андреем Лоргусом

​Священник Андрей Лоргус — родился в 1956 году. Окончил факультет психологии МГУ в 1982 году. и Московскую духовную семинарию в 1992 году.. Автор книг: “Книга о Церкви”, “Православная антропология” и нескольких статей по христианской психологии и антропологии. Рукоположен в 1993 году. Священник храма Святителя Николая в Новом Ваганькове на Трех горах. Ректор Института христианской психологии.

Психологический Навигатор: Отец Андрей, расскажите, пожалуйста, что такое христианская психология?

Священник Андрей Лоргус: Это такое направление психологии, которое основано на христианской антропологической методологии, христианском понимании человека.

ПН: А каково христианское понимание человека?

АЛ: Христианство иначе видит человека, чем светская психология. Разница вот в чем.

Во-первых, для светской науки, человек номинальный, какой он есть сейчас, в исторической перспективе, в современном био-социальном облике - и есть реальность. Он – тот, кем является сегодня, со всеми его сложностями, изъянами, проблемами и оторванностью от Бога. Для христианства человек современный только одна перспектива. Но он также и тот, каким был задуман. А задуман и создан он был другим – целостным, близким к Богу. То, что мы видим сегодня – следствие поражения человека грехом. Но даже сквозь эту человеческую падшую природу христианство видит в нем подлинность. Первозданный человек, Адам и Ева – иная перспектива человека. Но есть еще и человек будущего – тот, кем он станет после воскресения. И это третья, предельная перспектива.

Во-вторых, человек - есть образ и подобие Божие. Отсюда его власть, свобода, творчество, его любовь. Иными словами, христианство представляет человека потенциально целостным существом, переживающим страдания от своей раздробленности и нецелостности. Человек страдает от потери смысла жизни, от утраты веры в себя и в мир, веры в нечто высшее. Но может все это приобрести, стать другим.

ПН: Вы сказали про то, что человек был создан другим. Как мы можем понять, каким он должен быть?

АЛ: В христианстве есть понятие христоцентричности человека. Подлинный человек нам известен только через Христа. Мы не знаем человека будущего века, мы не можем себе представить, каким он будет, мы это узнаем только тогда, когда сами воскреснем. Но Христа мы знаем: через Евангелие, через Церковь, через Таинство, через личный опыт. И это является не просто наблюдением, а основой нашего отношения к миру и самим себе. Через Христа мы узнаем, каким человек должен был бы быть.

Таким образом мы принимаем путь развития личности человека, видим, по какому руслу должно идти это развитие. Часто под личностным развитием понимают развитие интеллекта, реже эмоциональное, волевое развитие. Мы же говорим о развитии личности христианина в личность Христову, а вернее - становление личности человека. Это развитие его свободы, любви, милосердия…

ПН: Идея развития человека, его стремления к личностному, духовному росту есть и в других направлениях психотерапии. Например, в гуманистическом направлении.

АЛ: Да, Роджерс предполагал некое духовное начало в человеке. И именно с этим связана его идея о «самоактуализации», «самореализации». Конечно, и Франкл допускал это. (Франкл не был христианином, но он был человеком духовным – это несомненно.) Но гуманистическая традиция говорит нам лишь о допущении того, что человек - это нечто большее, чем то, что мы можем наблюдать. В христианской традиции такое понимание человека является основополагающим.

Мало того, ни в одной из теорий личности вы не найдете того, что человек уже рождается личностью.

Современная психология нам говорит, что человек становится личностью. И на это становление оказывает влияние, прежде всего, социум. А с христианской точки зрения человек личностью уже является, и выстраивает отношения с социумом как личность. Поэтому для христианской психологии личность есть образ и подобие Божие.

Гуманистическое направление только допускает возможность некого допсихического уровня жизни человека. Но ничего об этом не говорит. Никакого концептуального начала в гуманистической традиции нет.

ПН: Христианская психотерапия развивается только в России?

АЛ: На Западе давно есть христианская психология. На сегодняшний день ассоциация христианских психологов США насчитывает 150 тысяч психологов. Есть 12 университетов которые готовят христианских психологов. Я был в трех из них, все они в Лос-Анджелесе, и знакомился с их системой преподавания и преподавателями.

В Европе христианская психология ещё только зарождается, и начался этот процесс недавно – в 90-е годы. Уже есть движение EMPCA (и я его участник) объединяющее психологов из Польши, Германии, Англии, Дании, Финляндии, Швейцарии и России.

ПН: К христианскому психологу могут обращаться только верующие люди?

АЛ: Нет, конечно. И верующие, и неверующие, и люди других конфессий обращаются к нам. У нас в центре Собеседник бывают даже мусульмане. Хотя, конечно, большая часть наших клиентов – православные.

ПН: Тогда на каком языке будет разговаривать православный психолог? Смогут ли понять друг друга верующий психолог и неверующий клиент?

АЛ: Говорить они будут на человеческом языке. На духовном языке. Мы говорим о смысле, о значении наших поступков, о значении наших желаний, наших намерений. Мы говорим на языке человеческих ценностей, какими бы они ни были. Мы говорим на языке психологии, объясняя клиенту, почему так происходит, какие есть знания. Мы делимся тем, что мы знаем, как ученые. Психотерапия - это разговор с человеком на том языке, на котором он может говорить. И если человек не верит пока в Бога – это не мешает нашей работе.

ПН: Является ли задачей православного психолога как-то склонять к своей вере?

АЛ: Нет. Православный психолог – это не христианский миссионер. Наша задача - психологическая помощь, а не катехизация. Другое дело, что иногда в процессе психологической работы человек может подойти к идее Бога. Или когда человек стоит на грани отчаяния, когда в его жизни происходит трагедия: смерть ребенка, катастрофа, торжество зла. Тогда могут возникнуть сложные вопросы, например, о добре и зле, о справедливости.

Вера – это духовный выбор. И психология помогает человеку подойти к этому выбору более осознанно и цельно, но выбор дальше за человеком. Я, как психолог, не могу на этот выбор влиять. Если ко мне обращаются и как к психологу, и как к священнику, тогда - да, мы обсуждаем вопросы церковной жизни, веры, религиозных кризисов…

ПН: Часто обращаются ли к православному психологу с религиозными проблемами?

АЛ: Да. Часто обращаются с проблемой кризиса религиозной жизни: человек долго ходил в храм, а потом у него возникло отчуждение, сомнения, неудовлетворенность. Было бы важно, чтобы приходской священник был готов в этом помочь прихожанину. Но для этого он должен иметь специальную подготовку. Бывает, что мы обсуждаем значение исповеди, других Таинств, подготовки к Таинствам.

ПН: Если ценности Ваших клиентов идут вразрез с христианскими ценностями, не может ли это быть препятствием к работе?

АЛ: Бывает, например, приходит женщина на консультацию, и упоминает, что делала аборты, но раскаяния не чувствует. Такое часто бывает. Это горько и прискорбно, но препятствием для работы психолога с ней не является. Если она не чувствует влияния своих поступков на свое состояние, не замечает, какое влияние эти аборты могли оказать на ее жизнь, жизнь ее детей, то значит, время еще не настало. Или, например, мужчины, которые перешагивают «через трупы» ради своей карьеры. Рано или поздно понимание придет. Нет людей абсолютно слепых с нравственной точки зрения. Нравственность есть у всех в той или иной степени. Все всё понимают, но пытаются сделать себя бесчувственными к нравственным проблемам. А когда это удается – то человек становится глубоко несчастным, теряет смысл жизни, теряет ощущение жизни. Но это – не приговор. Чувства можно разбудить. И тогда возвращается покаяние и чувствительность ко греху, но вместе с ними - гармония и радость.

Мое глубокое убеждение состоит в том, что сама по себе личность человека устроена так, что понять ее можно только с точки зрения христианства. И даже если мы отложим христианство, как методологию, в сторону, а просто с грамотной, научной точки зрения опишем структуру личности, то мы все равно получим христианский образ человека.

Поэтому знаменитые слова Тертуллиана о том, что душа по природе своей - христианка, могут быть поняты однозначно.

ПН: Это значит, что нет абсолютно неверующих людей?

АЛ: Я думаю, что в той или иной степени религиозные потребности имеет большинство людей на Земле. Я лично не встречал человека, который был бы совершенно равнодушен к вопросам веры. И даже атеисты – это не равнодушные люди. Сердца у них горячие, они борются с Богом.

ПН: Почему некоторые священники отвергают психологию?

АЛ: Это произошло под влиянием Фрейда, психоанализа, того, что психология ХХ века избрала атеистический путь. И когда психология стала антицерковной, церковь отреагировала соответствующе. Надо сказать, что до революции, до Фрейда психология была всегда в составе учебных дисциплин духовных семинарий и академий России. Были даже специальные учебники. А в советские годы, когда после 1943 года стали вновь открываться семинарии, психологию в состав дисциплин уже не вводили. И до сих пор нет. Поэтому - да, между психологией и церковью есть напряжение. Но я думаю, что со временем это исправится, когда церковь, духовенство поймут, что психология им также нужна как медицина, социология, педагогика.

ПН: Отец Андрей, Вы - ректор Института христианской психологии. Расскажите, пожалуйста, про Ваш Институт.

АЛ: Я возглавляю Институт христианской психологии для получения дополнительного образования. Задачей Института является повышение квалификации для психологов, педагогов, медиков, социальных работников, волонтеров, для всех, кто уже имеет высшее образование и хочет работать в области православной психологии. Мы даем богословские антропологические знания, опыт христианской психологии, с которым работаем уже годы. В основе преподавания - программа, обобщающая все накопленные знания. Для психологов она длится год, для «не-психологов» – полтора. Есть также программа, предусмотренная для иногородних слушателей. Люди получают богословские и психологические знания, практические методики, опыт работы по отдельным темам (со стариками, детьми, инвалидами и т.д.). Предусмотрено много разных практических направлений. А фундаментом всех знаний является христианская антропология.