К вопросу о раннем развитии (К. Карпенко)

В «Школьном психологе» № 2 2010 года была опубликована статья Александра Савенкова «Раннее развитие и обучение». Как заметил Игорь Вачков в рецензии на «Педагогическую психологию» этого же доктора педагогических наук, «не со всеми суждениями автора можно согласиться, иногда хочется поспорить» (И. Вачков. Книжный шкаф // Школьный психолог. – 2010. - № 8. – С. 45.). Александр Савенков с апломбом утверждает, что общепринятое мнение о раннем развитии ошибочно, что за ранним развитием будущее педагогики. А негативные эффекты этих методов он характеризует как мифические. Чтобы перевести их из разряда мифов в разряд фактов, приведём конкретный пример, взятый из цикла фильмов «Рождённые в СССР».

«Рождённые в СССР»

В первом фильме проекта «Семилетние» мы знакомимся с Катей. Она русская девочка, живущая в столице Литвы Вильнюсе. В школу она ходит, но лишь на выборочные занятия, остальному её обучает мама дома. Из материалов проекта можно сделать вывод, что Катю развивать начали очень рано и очень интенсивно. Например, на вопрос о том, что она знает о боге, Катя ответила: «У индусов бог представляется в образе Будды. У древних римлян и древних греков многобожие. У Африки… что в Африке, я не знаю. У христиан - Иисус Христос. У мусульман - Аллах. У «Маленького принца» Антуан де Сент-Экзюпери, там, вот, у пьяницы бог – вино, у дельца – деньги, у звездочёта - цифры, у короля – власть. Вот так. У каждого человека есть внутри свой бог. Он даже предсказывает судьбу на ладони». Впечатляет, конечно! Не только ни один обычный семилетний ребёнок так не ответит, многие взрослые не смогут столь же достойно себя показать. Катя в свои семь лет бегло читает и играет на пианино. Заканчивается первый фильм мечтами детей. Катя была единственной, кто мечтал не на своём родном языке – она говорила на английском.

Во втором фильме проекта «Четырнадцатилетние» Катя продолжает нас восхищать. Здесь автор фильма открыто характеризует её как «вундеркинда». Мы узнаём, что полностью школу она забросила ещё в первом классе. Экзамены сдаёт экстерном. Уже заканчивает школу. Свободно говорит на английском языке, учит японский.

Начиная просмотр третьей части цикла «Двадцатиоднолетние», мы ожидали увидеть нашу героиню в зените славы. Может быть, молодым перспективным учёным, написавшим уже в 21 год подобно Жану Пиаже свою первую монографию. Может быть, профессиональным переводчиком, свободно владеющим десятком языков. Но нас ждёт разочарование. Катя рассказывает, что раньше у неё было ощущение, что в будущем будет всё прекрасно, будет что-то невозможное - теперь это ощущение ушло. После окончания школы Катя поступила в ВУЗ на специальность «психология». Но «мне там стало тяжело, и я ушла оттуда. Я себя чувствую виноватой. Я не знаю из-за чего. Так на всякий случай. Я психически была нездорова тогда. И это долго чувствовалось, долго я от этого отходила: наверное, года три. И до сих пор у меня бывают моменты, когда я себя чувствую совершенно выжатой и физически, и внутренне». Кате понадобилось несколько лет, чтобы собраться с силами и во второй раз поступить в ВУЗ. Ведущий спросил: «У тебя есть такой момент, что у тебя планка стоит высоко?» Катя ответила: «Сейчас я стала от этого избавляться. Может, я просто расту и учусь принимать себя такой, какая я есть. И не прыгать так высоко, что я заранее знаю, что я не допрыгну. А раньше, да, это было».

В 2010 году героям проекта исполняется 28 лет, значит, в ближайшие годы нужно ожидать выхода четвёртой части. Надеюсь, что Катя смогла за эти годы преодолеть свои трудности, окончила университет, добилась хотя бы среднего уровня благополучия и в семейной, и в профессиональной жизни. О выдающихся успехах речь уже не идёт.

Нужно заметить, что даже в первой серии проекта «Семилетние» можно увидеть тревожные знаки неблагополучия в развитии Кати. Например, локальные тики лицевой мускулатуры, когда кожа стягивается на мгновение в области носа, что является явным признаком психического и (или) неврологического нарушения. На вопрос «Есть ли у тебя друзья?» Катя безо всякой иронии ответила: «У меня друзей настоящих нет пока. У меня однопланетники и однопланетницы». В четырнадцать лет она охарактеризовала своё образование следующим образом: «Как на ишака нагрузили этой зубрёжки, и вези, сколько у тебя спина выдержит. Раз в три месяца иди, проверяйся: сколько ты поклажи несёшь. Вот такая система обучения».

Понятия

Александр Савенков замечает, что если договориться о понятиях, то предмет спора просто исчезнет. Действительно зачастую этого достаточно, чтобы прекратить дискуссию. Но почему-то автор даже не предпринял попытки в своей статье дать определения понятиям, которыми он пользуется. Под ранним развитием часто понимается «деятельность взрослых, принуждающая ребенка приобретать знания, которые обычно приобретаются детьми на бо­лее поздних стадиях развития» (Г. Крайг «Психология развития». – С.-Пб., 2002. – С.293.). Определение мы дали, но разногласия остались. Александн Ильич считает, что «важно не столько то, ЧЕМУ мы учим, сколько то, КАК мы это делаем». А из приведённого определения видно, что то, как мы это делаем, не имеет значения, важно, что мы делаем. Из данного определения понятно, почему мы не говорим здесь ни о знаменитой системе Марии Монтессори, ни о вальдорфской системе Рудольфа Штейнера. Эти технологии не предполагают обучение дошкольников чтению, письму, математике.

Автор указывает на то, что в 90-е годы прошлого века в нашей стране стали популярны идеи Гленна Домана. Это верно, как и то, что ещё в 80-е годы наши западные коллеги в большинстве своём единодушно пришли к выводу о серьёзных негативных последствиях для социального и эмоционального развития детей, подвергшихся методам Домана и других специалистов по раннему развитию (Г. Крайг «Психология развития». – С.-Пб., 2002. – С.293). Такие дети часто утрачивают способность к неформальному общению. У Кати это ярко проявлялось: отвечая на каждый вопрос, она вдавалась в философские рассуждения уже в семилетнем возрасте. По иронии судьбы, такие программы вызывают у некоторых детей дефекты в когнитивном развитии. Хотя рано развиваемые дети могут блистать специальными знаниями и умениями, но могут не иметь элементарных представлений о физическом мире. Всё это в подростковом, юношеском или взрослом возрасте приводит к катастрофическим последствиям. Молодой человек может знать несколько языков, играть на скрипке, но поскольку не было времени «побездельничать» в песочнице он может не знать о том, что в споре чугунный совочек аргумент более веский, чем совочек пластмассовый. В раннем взрослом возрасте наиболее важными являются коммуникативные компетенции, эмоционально-волевые качества. А с этим у вундеркиндов зачастую большие трудности: все силы тратились на развитие интеллекта.

Александр Савенков, конечно, прав в том, что границы сензитивных периодов всегда индивидуальны. Действительно и физические и психические возможности человека могут быть очень широки. Но значит ли это, что нужно стремиться к этим границам, тем более, когда речь идёт о детях? Профессиональные спортсмены демонстрируют нам удивительные возможности человеческого тела. Но одна олимпийская чемпионка заметила, что профессиональный спорт не способствует улучшению здоровья. Наоборот, постоянное приближение к границам человеческих возможностей приводит к регулярным травмам. Это очень опасно.

Глас народа – глас божий?

В качестве финального аргумента Александр Савенков указывает на то, что матери младенцев вопреки мнению известных учёных в области педагогики и педагогической психологии всячески стремятся к раннему обучению своих детей. Это верно. Но с каких пор глас народа стал истину возвещать? Матери ведь знания о педагогической психологии не из научной литературы черпают, а в основном из телевизора и отчасти популярных ресурсов Интернета и популярных журналов. А там они видят бесконечные сюжеты про детей индиго, про вундеркиндов и про разных других необычайно одарённых детей. Естественно возникает желание, чтобы и её чадо было достойно того, чтобы его показали по телевизору. С другой стороны там же матери видят рекламу и подвергаются другим более тонким методам «промывания мозгов». Поэтому они точно знают, что они и их дети должны идти в ногу со временем. И могут конкретно объяснить, что значит идти в ногу со временем: во что нужно быть одетым, чем и где питаться, где жить, где отдыхать, на чём ездить, как говорить.

Эта установка идти в ногу со временем кажется мне очень спорной. Такой подход к жизни характерен для западной цивилизации. Он, безусловно, имеет свои преимущества, но и колоссальные недостатки. В Индии, например, уровень жизни значительно ниже, чем в России и тем более в США. Но процент самоубийств как ни странно выше в России, США и Европе. Всё есть, а жить не хочется, потому что нет самого главного: счастья и покоя. А у индусов есть.

Уильям Джеймс более ста лет назад в лекциях для учителей рассказывал, как к ним в Кембридж приезжали образованные индусы. «Я не понимаю, - говорил один из них, - как можно жить так, как вы живёте: не уделяя ни одной минуты в день на размышления в спокойном положении. У нас, индусов, необходимую часть нашей жизни составляют те по меньшей мере полчаса в день, которые мы проводим в молчании, в полном покое, удерживая дыхание и размышляя о вечности. К этому с самого раннего возраста приучают каждого индусского ребёнка»… Благие плоды такого обыкновения проявляются в физическом спокойствии, в отсутствии напряжённости, в удивительной приятности и ровности выражения лица, в невозмутимости индусов. И я почувствовал, что мои соотечественники сами лишают себя важной приятной черты характера» (У. Джеймс. «Психология в беседах с учителями». – С.-Пб., 2001. – С. 61.).

Призыв Джеймса прививать детям подобную привычку не был услышан ни американскими, ни русскими учителями. Может быть, стоит всё-таки подумать об этом? Может лучше учить детей оставаться спокойными, глядя на стремительно меняющийся мир, вместо того, чтобы учить их бежать в ногу со временем и обгонять это время, задавая новый темп для всех других?

Многие матери не интересуются нейропсихологией, а часто даже и не знают, что есть такая наука, согласно данным которой «существуют пики максимальной готовности разных мозговых структур к работе. Один из наиболее значительных из них, связанный с созреванием целого ряда структур, приходится на возраст, равный 6-7 годам» (Корсакова Н. К., Микадзе Ю. В., Балашова Е. Ю. Неуспевающие дети: нейропсихологическая диагностика трудностей в обучении младших школьников. - М., 2002. – С. 53.). Речь идёт в частности о зрительном, слуховом, двигательном и кожно-кинестетическом анализаторах. Нейропсихологические исследования показывают, что лишь 50% детей достигают уровня школьной зрелости в шесть лет (Корсакова Н. К., Микадзе Ю. В., Балашова Е. Ю. Неуспевающие дети: нейропсихологическая диагностика трудностей в обучении младших школьников. - М., 2002. – С. 53.).

Матери, стремящиеся к раннему развитию своих детей, наверное, не задумываются о том, что за первые семь лет жизни ребёнок должен научиться большему, чем за всю последующую жизнь. Даже простое перечисление всех вех в развитии дошкольника заняло бы места больше, чем вся эта статья. И вклинить в этот крайне плотный график ещё и программу четырёхлетней начальной школы вряд ли получится без ущерба для остальных направлений развития.

Я школьный психолог, в мои обязанности входит присутствие на психиатрическом обследовании учащихся школы. Не так давно наблюдал картину, когда первокласснику врач поставила диагноз «астенический неврозоподобный синдром», выписала направление на лечение в дневном стационаре психоневрологического диспансера и протянула его матери со словами: «Зачем же вы шестилетнего ребёнка в школу отдали. Он не выдержал школьных нагрузок. В семь лет нужно ребёнка в школу отдавать». Мать сидит, слезами обливается, ничего сказать не может: ведь хотела ребёнку счастливый билет в жизнь достать, а получила направление в психдиспансер.

Завещание Занкова

Если Александр Савенков или кто-то другой докажут безопасность какой-нибудь методики раннего развития, то человечество от этого только выиграет. Но в заключение расскажу эпизод из жизни Леонида Владимировича Занкова. Когда были получены первые результаты по его системе, Министерство образования заказало крупный тираж его учебников. Леонид Владимирович с удивлением поинтересовался:

- На каком основании вы взялись тиражировать мой опыт?!

- Ну, как же? Вы разработали прекрасную систему, получили хорошие результаты!

- Результаты?! Результаты моей работы будут известны, когда ученикам исполнится хотя бы 30 лет. А о каких результатах можно говорить сейчас? (Юркевич В. С. «Круглый стол» по проблемам раннего развития детей. - Вопросы психологии. - 2002. - № 6.)