Таких психологов я слушать не буду!

Моей дочке, чудесной Лане, 7 лет, и наши друзья недавно показали ей компьютерную игру с Бабкой Грени. Лана с удовольствием поиграла в игру, но, похоже, и игра поиграла с ней — она начала бояться эту самую Бабку. Вообще-то в трусости Лана раньше замечена не была, а теперь она вечером одна в комнате не остается, а если ей нужно пойти на второй этаж, то Лана зовет с собой взрослых. Неожиданная задачка даже для меня, учитывая, что я сама психолог, уже 10 лет как консультирую и веду тренинги. Перебрала все: и про вторичную выгоду думала, и про переносы, и про недостаток/перебор внимания, и про посттравму... Все перебрала — не складывается. Думала не обращать внимание, само пройдет — нет, не проходит. Ну, думаю, раз я сама не могу в своем болоте разобраться, то пойду к детскому психологу, пусть со стороны посмотрит и все решит. Через друзей нашла хорошую, опытную, но разговор наш пошел в совсем для меня неожиданную сторону:

— У вашей дочки подавлена агрессия. Она проецирует свою подавленную агрессию на Бабку и через нее пытается эту подавленную агрессию выразить и перепрожить. Скажите, Мария, вы разрешаете дома ребенку выражать агрессию?
— Даже не знаю. — затруднилась я, — А как ее выражают?
— Ну, она может на вас накричать? Ударить, например?
— Ударить!? Меня!? Нет, конечно!
— Ну вот! Я вам про это и говорю. Если ребенок рассердился, он может и накричать на вас, и ударить. Это нормально. Не запрещайте это! Нельзя подавлять в ребенке его естественную агрессию!

Честно говоря, я застыла в оцепенении. Растерявшись, как-то пролепетала: «Вы знаете, ни в моей семье, ни в семье мужа было как-то не принято кричать на маму и, тем более, ее бить…. Я даже как-то не очень представляю себе это!»

— Да, вот в этом-то и проблема. И поэтому вы сами не могли разобраться в ситуации со своим ребенком. Это и ваша проблема!  Здоровый ребенок должен иметь возможность злиться.
— Ну… злиться-то она может….
— Да, она должна иметь возможность выражать свои чувства.
— А спорт? Танцы? Она очень спортивная!
— Этого не достаточно. Если вы хотите решить проблему дочки, вы должны разобраться и со своими установками, и с подавленной агрессией Ланы. Вам нужно с этим поработать.
— А как? Я плохо тебе представляю, чтобы моя дочь завтра на меня накричала или ударила. Ей это уже и в голову не придет… Что же мне в этой ситуации делать?
— Ну, спровоцируйте ее, чтобы она сильно рассердилась на вас. Пусть и накричит, и ударит вас. А вы примите это и не ругайте ее потом.

Я ушла в размышлениях. Я думала, думала, и решила — фигня все это! Уважаемая коллега что-то напутала. Подавленная агрессия — та агрессия, которую человек в себе не признает. А мы дочку никогда не ругали за чувства или эмоции. Она вполне может злиться, стучать ногами, если ей что-то не нравится — может, за это мы ее не никогда наказывали. Мы просто на это не обращали внимание — хочешь злиться, иди и злись. У нас правило в другом: «Злиться ты можешь, но дело сделать нужно!». «Я не буду! Не хочу!» — могла кричать Лана и топать ногами. Мы реагировали на это спокойно: «Лана, это надо сделать. Давай делать!». Поэтому я не согласна: подавленная агрессия — это не про Лану. Мы и эмоции ей разрешали, и учили держать в голове цель. Учили достигать свои цели, несмотря на эмоции. Это социальная адаптация называется. В целом я — права!

Но, тем не менее, я попробовала быть с Ланой помягче. Я стала мягче реагировать на ее проявления детской злости, разрешила ей на нас тихо злиться, начала ее уговаривать, успокаивать, ждать — и наблюдала, как это влияет на Лану. Ну, плохо это на Лану влияло. Лана становилась все менее и менее управляема, на просьбы делать уроки или убрать игрушки теперь начинались разговоры и препирательства... Мне все это совсем не понравилось, и я решила вернуться к прошлой жизни. Ну и пусть Лана боится Бабку — зато дома будет порядок.

---

Но шло время, и через несколько месяцев у меня случилась встреча с еще одним детским психологом. Авторитет в своем кругу, автор книг по детским проблемам. Понятно, сразу разговорились про детей, я рассказала о страхах Ланы (они продолжались), и психолог согласилась нам помочь. Мы пришли к ней на консультацию вместе с Ланой, Лана там нарисовала несуществующее животное, и психолог вынесла вердикт:

— У Ланы задержка в формировании женского ролевого поведения. Она не может почувствовать себя девочкой, у нее нарушение гендерной идентификации!

Я так и обомлела. Лана не чувствует себя девочкой? Неужели и меня коснутся эти пять полов в Европе? 

— Мария, вы Лану хвалите? 
— Да, часто и с удовольствием. «У тебя получится, ты справишься, молодец, давай!» — это Лана слышит от нас с утра до вечера.
— В любом случае, вам нужно срочно заняться ее половой самоидентификацией! Она должна чувствовать себя девочкой! Ваша обстановка в доме, видимо, не располагает к тому, чтобы она раскрыла в себе женское начало. Она должна иметь возможность чувствовать себя слабой, нежной, беззащитной. Как вы относитесь к слезам, капризам?
— Плакать можно. Капризничать у нас дома  не принято. То есть капризничать можно, главное при этом делать то, что нужно.  Если хочется капризничать, то раньше была «плакательная комната». Сейчас есть некоторое время успокоиться, а если не получается, то есть «успокоительный угол». Но ни комната, ни угол у нас не используются уже давно. Они же нужны только для капризов.
— Вот! — обрадовалась психолог, — я об этом и говорю! Девочка должна плакать, девочка должна капризничать! Она же девочка! Она должна быть девочкой!
— А как она дальше будет на работе с начальником? — медленно соображаю я.
— Она научится им управлять по-женски! В женщине скрыта великая сила!

Я представила себе, как она будет управлять мной и папой по-женски. Когда я говорю ей чистить зубы или не разрешаю что-то, сейчас она может надуться, пофыркать и послушается. А мне нужно послушать фырканье и уступить? Так я же потом не справлюсь! Мы всегда поможем и пожалеем дочку, если ей это нужно. Мы поддержим ее в ее делах, обнимем и скажем, что любим и всегда защитим, и делаем это. Но поощрять капризы? 

Я сказала, что благодарна психологу, но считаю, что капризов у нас не будет, и это мое решение. Если девочка — это обязательно слезы и капризы, то пусть тогда растет мальчиком.

— Мама! Да как вы можете?!? Это же приводит к бесплодию!!!! У нас в стране сейчас очень большая проблема психологического бесплодия! И в основном это связано с тем, что женщина не ощущает себя женщиной!
— Ну вот когда у нее будет бесплодие, если будет, тогда и будем решать проблемы гендерной идентификации. А пока пусть учится и становится человеком. А когда вырастет, пусть идет к психологам и становится девочкой!
— Да, — выслушала меня психолог. — Я вижу, что у вас тоже нарушена гендерная идентификация. Вы очень закрытый человек. Вы не воспринимаете новую информацию. Я заметила, что вы даже когда играете и дурачитесь с дочкой, делаете это не искренне, не на равных. Вы все равно остаетесь мамой. Это делает вашу дочь одинокой.
— Ааааа… разве это не нормально?!? — опять удивилась я. — Может, пусть она на равных играет с подругами? А я все же останусь мамой?

Так мы и расстались. Придя домой, я с удовольствием наблюдала, как Лана вертится перед зеркалом в новом платье, а вечером восхитилась, как лукаво она упрасила уставшего папу почитать ей книжку. Кокетничает будь здоров, мне бы еще у нее поучиться! А следующие дни, приходя в школу, я каждый раз видела, как она умело (и откуда это у нее?) крутит мальчишками, как за право нести ей портфель спорят мальчишки-одноклассники, как за право быть с ней в паре и держать ее за руку подрались два самых крутых парня в ее классе... Вообще-то Лана у себя в классе — звезда!

И я успокоилась. Я успокоилась и решила, что у Ланы все в порядке и с идентификацией, и с целеустремленностью, и с мамой...

К психологам — обращайтесь, но да пребудет с вами здравый смысл!