Шизоид и учеба

Учение

Шизоид в отличие от эпилептоида учится неровно. Он может пренебречь какими-то занятиями. Правда, это происходит не из лености, а ради других предметов. Так что в какой-то области он знает очень много, а где-то — провалы. Или лучше сказать иначе: где-то провалы, но очень много знает. Потому что он много занимается, сидит за книжками дома, в библиотеках, в книжных магазинах, роется в справочниках, конспектирует. Здесь он похож на паранойяльного, но его интересы более разнообразны.

Как и паранойяльный, он читает сразу несколько книг. Но если паранойяльный выкапывает из них только нужное для его моноидеи, то шизоид, если даже и не дочитывает их до конца, все же прорабатывает фундаментально. У истероида тоже много книг, открытых на разных страницах, но из каждой книги он хватает по фрагменту, которым может блеснуть.

Шизоид, учась в вузе, часто ходит в несколько разных научно-студенческих кружков, на разные курсы, в другие вузы.

Оценок у него больше хороших и отличных. Но это непринципиально для него. Он учится потому, что интересно.

Творчество у шизоида, как и у паранойяльного, начинается со школьной скамьи.

В период обучения в вузе шизоид иногда обрастает истероидами и гипертимами, которые норовят у него «списать» и обеспечивают ему, со своей стороны, «связи», общение, некоторую уверенность в себе, защищенность, знакомство с противоположным полом. Получается некий симбиоз. Впрочем, истероиды склонны манипулятивно выманить у шизоидов интеллектуальную собственность и «не расплатиться».

Интересно, кто куда поступает.

У шизоидов и психастеноидов склонность больше к математике и философии. Здесь требуется умение абстрактно мыслить, хорошая комбинаторика. Так что математические и философские факультеты полны шизоидными «Шуриками» из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Психологические факультеты крупных университетов (тех, что были университетами «до перестройки») тоже забиты шизоидами. Их предостаточно и среди дипломированных психологов.

В психиатрии — и то меньше. Почему? Причин тут много. Сравним. Истероид — «стихийный практический» психолог, он практикует психологию в обыденной жизни: интригует, всеми манипулирует. Он поступает на психологический факультет, чтобы полюбоваться собой в психологии: я психолог, а вы автослесарь? Но все же истероид скорее пойдёт в театральный, а не на филологию-философию-психологию. Шизоида же мама с папой манипулировать не учили, но почти всех шизоидных людей очень интересует, как работает психика, какие там внутренние механизмы и у него самого (рефлексия), и у других. Шизоида вообще интересуют всякого рода механизмы, он и автослесарь поэтому хороший. Вот он и идет в психологию, чтобы разобраться в механизмах памяти, во взаимодействии восприятия и мышления, в структуре мировоззрения, в технике общения.

Кроме того, шизоиды более рефлексивны, острее осознают свои проблемы и хотят их решить через приобщение к профессии психолога.

Но есть еще объяснение. Психология отпочковалась от философии. Это коснулось не только науки, но и образования. Были некогда факультеты философии в больших университетах, и от них затем отпочковались психологические факультеты. Ну а философы, как мы уже поняли, — большей частью шизоиды. К тому же прием на факультеты психологии — через экзамен по математике. (В МГУ его обычно проводят преподаватели с механико-математического факультета.) Попробуйте здесь пробиться, если вы принадлежите к истероидам, эпилептоидам, гипертимам или, чего больше, к сензитивам. А между тем эти психотипы очень нужны делу психологии.

Кто быстрее научит того же шизоидного человека выразительной речи и пластике: шизоид или все-таки истероид? Да и менеджментом в деле психологической помощи людям все же, может быть, лучше заняться психологу-эпилептоиду. А тренинги психологической активности пусть лучше проводит гипертим. И тут уже не важно, что они недостаточно понимают философскую глубину неких психологических концепций, важно то, что в «психологии помогающей» они приживаются быстрее.

Поймем, что психология — БОЛЬШАЯ, что в ней «мамы всякие нужны, мамы всякие важны». Нельзя, чтобы в психологии работали только шизоиды.

На собеседовании при приеме я, например, обращаю внимание не только на то, как студент улавливает сходство мировых религий, но и на то, насколько пластично он поднимает с пола уроненный предмет. Я отдам предпочтение абитуриенту, который напишет «сноведение» (научим, это несложно), но расплачется в ответ на саркастический выпад по поводу такой вот грубой орфографической ошибки.

В то же время нельзя и слишком облегчать психологию. Нельзя, чтобы вместо серьезных тренингов проводилась только гипертимная развлекательная культмассовая работа. Глубина проработки проблем тоже не помешает. Итак, да здравствуют шизоиды!