Лукавый ребенок (А. Кленов)

Ребенку тринадцатый месяц. Вот уже месяц он мужественно ходит в ясли, как на работу. Первые дни было все, как нельзя лучше. Ребенок искренне считает, что это очередное развлечение, которое ты ему придумываешь. Как игровая площадка. Как бассейн. Как музыкальная группа. Что он будет здесь играть вместе с другими детишками, симпатичными тетями и, конечно же, с тобой.

Первые дни его ожидания оправдываются. Но когда пришло время ему оставаться одному, вся радость нового развлечения резко поблекла. Не нужны стали новые интересные игрушки, новые тети, новые дети, которых лучше все-таки наблюдать издалека: они все старше и любую игрушку могут на раз отобрать.

Нет, он не висит на двери с душераздирающими воплями «Ма-ма-ма-ма!», как некоторые его товарищи по группе, он тихо грустит в углу. Не знает он, что тебя еще не совсем нет, что ты прячешься в двух метрах от него за дверью. Ведь ты же говоришь роковое «Пока» и решительно уходишь, значит тебя – нет! Ребенок привык тебе верить.

Со временем ребенок привыкает обходиться без тебя положенные час, два, потом три, потом все шесть. Начинает играть. Начинает есть. Начинает спать. И все без тебя. И вроде все вошло в норму, и воспитательница хвалит ребенка, как здорово он без тебя обходится.

Только остается одна проблема: отдать ребенка с утра и уйти. Тебе уже и воспитательница говорит, что надо ребенка сдать и сразу уйти. Ты все прекрасно понимаешь. Но не можешь не остаться с утра на полчасика.

Каждое утро ты торжественно клянешься, что вот сегодня ты его введешь в группу, короткое, как выстрел «пока!» и нет тебя больше. Все педагогические концепции на твоей стороне, все воспитательницы, все ученые, которые на это десятилетие постановили, что так ребенку лучше.

И вот о чудо! Ты ведешь ничего не подозревающего ребенка за руку в группу, он тебе еще радостно улыбается, предвкушая свои законные полчаса с утра, а ты РАЗ и «ПОКА!» ему в самое сердце. И нет тебя. И воспитательница хвалит тебя за благоразумие.

Только на следующее утро трюк нужно повторить опять. А вот тут загвоздка. Ребенок уже научен горьким опытом. Он уже не идет, сияя, рядом с тобой из раздевалки в группу. Он уже в буквальном смысле висит на ноге. Этакий живой чурбачок, привязанный к твоей коленке. Ну-ка, попробуй-ка отвяжи. Только прикасаешься – ручей слез. И тут уже даже подкованная наукой воспитательница ничего не может сделать. Ребенок своего добился. За очередные несколько дней удается достичь компромисса между всеми тремя: ты остаешься с ним на пятнадцать минут, а он за это только половину времени висит на твоей ноге, а половину времени всего лишь держит тебя своим кулачком за штанину, а освободившейся рукой согласен покатать машинку по полу. Но он уже знает, что за тобой нужен глаз да глаз. Ты постепенно выходишь из доверия.

Постепенно проверенная тактика перестает работать, ведь ты все равно уходишь. Что же надо что-то менять. И ребенок больше не плачет. Он тихо подходит к тебе, кладет голову на колени лицом кверху и улыбается. Он больше не висит на тебе, он тебя просто обнимает. Он не хватает тебя, он тебя нежно гладит по ноге, по коленке. Он тебе улыбается в самую душу. И ему не нужны слова, чтобы выразить, как ему будет тебя не хватать, если ты сейчас вот встанешь и уйдешь.

А ты встаешь и все равно уходишь. Ты снимаешь его с коленок и всучиваешь воспитательнице, которая уже в течение всей немой сцены хоть и молчала, но укоризненно качала головой в твою сторону, и позорно сбегАешь.

Ты побеждаешь, но победа пиррова; ведь он разбил твое сердце наголову. Ты уходишь, а его выражение лица застревает у тебя в памяти на весь день. И ты себя клянешь весь день за свою жестокость.

На следующий день все повторяется: он опять тебе кладет голову на колени и ласково тебя гладит. Но ты еще находишься под вчерашним впечатлением. И ты сидишь с ним полтора часа вместо компромиссной четверти часа. Ведь он нашел на тебя управу: стоит тебе только собраться уходить или открыть рот, чтобы сказать душераздирающее «Пока!», и он опять придавливает твои колени к полу своей улыбкой. И ты старательно следя, чтобы не дай бог не встретиться взглядом с воспитательницей, гладишь его в ответ...

Сегодня он победил. Сегодня у тебя просто нет моральных сил встать и уйти.