Игры, в которые играют в школе: игры, инициируемые взрослыми

Злая тётя

Эту игру затевают члены различных официальных сборищ: ПМПК, совет профилактики, комиссия по делам несовершеннолетних, родительский комитет и др. Родственной является игра «Попался, сукин сын!», описанная Берном.

В журнале «Вопросы психологии» был опубликован пример этой игры на ПМПК. Рассказ ведётся от лица матери:

«Невролог открывает тетрадь ребёнка, возмущается почерком и грязью в тетради (её правда, там есть чем возмутиться), тут же закрывает её и замахивается на сына, крича при этом: «Убила бы, если бы ты был моим сыном!» Наверное, от удара её остановил только мой злой взгляд.

Начался перекрёстный допрос со стороны дефектолога и невролога, при этом они орали и перебивали друг друга, не представляя мне никакой возможности ответить, затыкая мне рот на первой же букве. В сторону сына летели оскорбления типа «умственно отсталый» и т. д. Затем мне задавали вопросы другие члены комиссии, и пока я отвечала, невролог и дефектолог ругали моего сына. В мою сторону летели претензии, обвинения в том, что я плохая мать, которая не занимается воспитанием ребёнка. Через 10 минут этого кошмара я разрыдалась» [3].

Не стоит путать игру в Злую тётю с взрослым обсуждением возникших проблем: хотя решения могут приниматься очень жёсткие и судьбоносные. Не является игрой и обсуждение представших перед комиссией детей на уровне Родитель-Ребёнок. Здесь подростков совершенно искренне по-стариковски журят, читают им нотации, пугают. «Злая тётя» начинается тогда, когда появляется скрытая транзакция. На социальном уровне ходы выглядит примерно так:

Родитель: «Ты плохой! Ты должен исправиться, иначе тебя накажут».

Ребёнок: «Дайте мне ещё один шанс, я обещаю исправиться».

На психологическом:

Ребёнок: «Я всемогущая тётя, имеющая власть вершить судьбы людей, казнить и миловать».

Ребёнок: «Пощадите меня, Ваше Высочество! Я полностью в Вашей власти».

Отличить игру от взрослых операций и процедур можно по интенсивности, с которой члены комиссий предаются запугиванию провинившихся детей и родителей. Обычно должностные лица акцентируют внимание на наказаниях, но делают это как бы нехотя, прекрасно понимая, что это, скорее всего, никак не повлияет на мировоззрение и поведение девиантного ребёнка, и говорят об этом лишь потому, что это входит в их должностные обязанности, либо потому, что это единственное, что они могут сделать: от бессилия. Злая тётя же придаётся этому занятию с огромным энтузиазмом.

Но наиболее очевидным становится, что перед нами игра, когда под горячую руку Злой тёти попадают члены вполне благополучных семей, просто попавших в трудную жизненную ситуацию (смерть родителей и др.). Тогда становится очевидным, что Злую тётю не интересуют люди и их проблемы, она чтит завет Феликса Дзержинского: «Если вы ещё не сидели, это не ваша заслуга, это наша недоработка», — то есть все люди плохие, оправданий быть не может.

Вероятно, лучшим антитезисным поведением будет спокойствие. Главной задачей Злой тёти является смятение жертвы, а кульминацией игры, победой водящего — отчаяние, выражающееся в рыдании Провинившегося ребёнка и Провинившихся родителей. Транзакционный стимул от Злой тёти идёт от Родителя Ребёнку. Транзакционная реакция от Взрослого Взрослому сделает транзакцию пересекающейся и разрушит игру. Но нужно понимать, что спокойствие, апелляция к фактам, перевод разговора во взрослое обсуждение будет воспринят Злой тётей как дерзость и вызовет осуждение, ведь по правилам игры Провинившийся ребёнок должен выражать покорность, чувство вины, а не хладнокровие.

Попытки других членов официальных собраний прекратить игру не будут иметь успеха. В ответ на замечания о недопустимости подобного поведения Водящий с добродушной улыбкой ответит:

— Ну, что Вы? Неужели Вы думаете, что я и в правду буду кого-то расстреливать? У меня и автомата с собой нет. И на вечную каторгу никого не отправлю. Откуда ж у меня такие полномочия? Мне и самой тяжело всё это! Но это единственный способ как-то повлиять на этих людей. Я же ради них стараюсь!

В эту игру также играют некоторые классные руководители, постоянно унижающие и упрекающие своих подопечных. Однако, её сложнее выявить и исследовать, поскольку происходит она за закрытыми дверями.

Анализ

Тезис: Я имею власть.

Антитезис: Спокойствие.

Цель: Самоутверждение.

Роли: Злая тётя, Провинившийся ребёнок, Провинившиеся родители.

Социальная парадигма: Родитель-Ребёнок.

Родитель: «Ты плохой! Ты должен исправиться, иначе тебя накажут».

Ребёнок: «Дайте мне ещё один шанс, я обещаю исправиться».

Психологическая парадигма: Ребёнок-Ребёнок.

Ребёнок:«Я всемогущая тётя, имеющая власть вершить судьбы людей, казнить и миловать».

Ребёнок: «Пощадите меня, Ваше Высочество! Я полностью в Вашей власти».

Ходы: 1) упрёк — признание вины; 2) угроза наказания — страх (плач).

Выгода:

1. Внутренняя психологическая — оправдание гнева.

2. Внешняя психологическая — возможность избежать осознания своих недостатков.

3. Внутренняя социальная — «Злая тётя».

4. Внешняя социальная — времяпрепровождение «Нынешние».

5. Биологическая — обмен транзакциями гнева и страха.

6. Экзистенциальная — Я от Бога, а мир во зле.

Ребёнка обидели!

Если родители не вмешиваются в отношения сиблингов, то конфликтов между ними мало, потому что в детском возрасте разница даже в один год даёт старшему ребёнку большое преимущество в физической силе по сравнению с младшим. Поэтому без постороннего вмешательства между братьями и сёстрами устанавливается иерархическая структура. Если же родители вмешиваются в отношения ребят, то количество конфликтов между детьми возрастает. Младшие дети начинают провоцировать конфликты, зная, что им на помощь придут мама и папа и будут объяснять старшему ребёнку, что обижать маленьких нехорошо [5]. Поскольку неприятностей и конфликтов у поддерживаемого родителями ребёнка становится больше, а не меньше, что родители объявляют своей целью, очевидно — это игра.

Семьи, в которых только один ребёнок или которым тесны рамки семьи, начинают эту игру в школьном коллективе. Наиболее типичный вариант игры: девочка жалуется родителям, что её обижает хулиган-одноклассник, родители требуют от администрации школы разобраться и навести порядок, иногда обращаются также в милицию. На подобное поведение, как и на игры из жизни преступного мира, нет прямого антитезиса. Прокурор не может на нарушения закона реагировать словами: «Мне нет до этого никакого дела, разбирайтесь сами». И работники школы не могут просто так отказаться от участия в этой игре. Прямой антитезис возможен только в крайних случаях, например, милиция отказалась принимать заявление от матери ученицы начальной школы, в котором одноклассник дочери обвинялся в том, что пнул портфель девочки.

Антитезисом жертвы будет избегание девочек, которые постоянно жалуются. Но сделать это на практике очень сложно. Во-первых, в качестве жертвы выбирается обычно самый агрессивно-импульсивный ребёнок, которому сложно сдерживать свою активность. Во-вторых, если он будет уклоняться от общения, девочка перейдёт к прямым провокациям в форме физической агрессии, например, пнёт его при одноклассниках — долго сдерживаться на такие выпады он не сможет. По сути это детский вариант игры «Насилуют!» («Динамо»), в которой женщина начинает флирт, а потом обвиняет мужчину в сексуальных домогательствах.

Психолог может попробовать провести работу с родителями девочки и разобраться, зачем они играют в эту игру и поощряют на это дочь, какие выгоды получают. В одном случае ученица играла в крайний вариант игры и обвинила одноклассника в попытках изнасилования. Её родители были в разводе и жили раздельно. Отцу сразу сообщили о серьёзных проблемах у дочери в новой школе. Он, бросив все свои дела, приехал. Игра доставила всем массу хлопот, но зато девочка получила внимание отца, то есть большой выигрыш во внешней социальной сфере.

Если родители решат отказаться от игры, то отучить ребёнка будет несложно, нужно соблюдать несколько простых правил: 1) девочка должна избегать общения с ребёнком, который её обижает; 2) если что-то случилось, нужно сначала сообщить об этом учителю и только потом родителям и обязательно указать, что по поводу случившегося думает учитель. Поскольку учителя, находясь в ситуации, наблюдают провокации Соблазнительницы, их реакция обычно одна: «Не лезь к нему и проблем у тебя не будет». Родители должны реагировать соответственно, если случится что-то серьёзное, педагог сам их известит.

Впрочем, в роли обвиняемого может выступать и сам учитель. В Великобритании бесправие учителей в школе привело к колоссальному росту агрессии в адрес педагогов, которая в частности выражается в этой игре. Деловая газета «Взгляд», характеризуя ситуацию в Британии, писала в 2011 году: «Каждый четвертый работник школы сталкивается с ложными обвинениями со стороны учеников, а каждый шестой — со стороны семей учащихся. Учителей обвиняют в различных преступлениях, начиная с сексуальных домогательств и заканчивая словесными оскорблениями». В России ситуация в этом вопросе, конечно, благоприятней, но клевета на педагога и у нас не редкость.

Анализ

Тезис: Ребёнка обидели!

Антитезис: 1) Никто тебя не обижает. 2) Уклонение.

Цель: Месть.

Роли: Соблазнительница (Провокатор), Волк (Хулиган).

Социальная парадигма: Взрослый — Взрослый.

Взрослый (мальчик): «Мы же просто играли».

Взрослый (девочка): «Ты меня обидел и должен заплатить за это».

Психологическая парадигма: Ребёнок — Ребёнок.

Ребёнок (мальчик): «Я лучший в классе».

Ребёнок (девочка): «Вот ты и попался».

Ходы: 1. Девочка: провокация; мальчик: ответ на провокацию, победа. 2. Девочка: конфронтация; мальчик: поражение.

Выгода:

1. Внутренняя психологическая — выражение ненависти и проекция вины.

2. Внешняя психологическая — избегание эмоциональной близости.

3. Внутренняя социальная — «Ребёнка обидели!».

4. Внешняя социальная — «Какой ужас!».

5. Биологическая — обмен транзакциями гнева.

6. Экзистенциальная — Я ни в чём не виновата.

Видишь, как я старался

Классический вариант описан Эриком Берном. Как правило, это супруги на грани развода, один из которых стремится сохранить семью, а другой лишь продемонстрировать старание и после этого развестись. Психолог выступает пешкой в их игре. В школе эта игра возникает между родителями трудных детей и официальными лицами (комиссией по делам несовершеннолетних, администрацией школы, советом профилактики, учителями). Родители демонстрируют готовность сделать всё от них зависящее для исправления ребёнка, поэтому с готовностью принимают рекомендацию обратиться за помощью к школьному психологу. Однако, ничего менять ни в себе, ни в своём ребёнке они на самом деле не намерены. На консультацию к психологу идут лишь за тем, чтобы потом сказать: «Видите, как я старалась? Но ничего не получается». На приеме у школьного психолога эти родители играют в «Вы меня не понимаете» (разновидность «Психиатрии»).

— Вы меня не понимаете! — Воскликнула мать самого трудного в школе ребёнка на консультации у педагога-психолога и разрыдалась. — Вы меня не понимаете! Не нужно во мне копаться! Проблема не во мне! Нужно ребёнка исправить! Как вы этого не можете понять?!

Когда женщина успокоилась, психолог ответил:

— Мне кажется: больше всего Вас беспокоит поведение сына и больше всего на свете Вы хотели бы, чтобы он исправился и вёл себя хорошо. Верно?

— Да.

— То есть я Вас понимаю?

— Да, но...

Как известно, чтобы консультирование было успешным, человек должен быть мотивирован на работу, должен ощущать дискомфорт и желание что-то изменить в жизни. Если же у человека всё хорошо по его субъективным ощущениям, то и делать он ничего не будет, даже если годами будет посещать лучших психотерапевтов. Данная категория родителей, как правило, не имеет намерения вносить коррективы в свой образ жизни, а если и испытывает какой-то дискомфорт, то проецирует его на ребёнка: «Это сына (дочь) надо изменить, у него проблемы, он себя плохо ведёт, на него жалуются. Ко мне же ни у кого нет претензий».

С родителями сразу нужно договариваться о некоторых принципиальных моментах:

1. Поведение родителей, их система воспитания и вся личность оказывают огромное влияние на поведение ребёнка. Соответственно, изменения в личности родителей прямо и косвенно влияют на поведение ребёнка;
2. В кабинете психолога мы не занимаемся вопросом, как изменить детей или любых других людей, хотя бы потому, что здесь и сейчас их нет.

И хотя это оговаривается и принимается родителями, игроки в «Вы меня не понимаете» раз за разом, как козырного туза из рукава, достают: «А какое отношение обсуждаемый вопрос имеет к поведению ребёнка?» Двойная транзакция со стороны родителя такова:

Взрослый (социальный уровень): «Я очень хочу, чтобы ребёнок изменился, и приму любую Вашу помощь».

Ребёнок (психологический уровень): «Вы ничем мне не поможете, и результат нашей работы покажет, что психологи ни на что не годятся».

В качестве антитезиса консультант должен вернуться к принципам, обозначенным выше, и поставить вопрос: «Что Вы ждёте (хотите) от работы с психологом?» Ответ «исправить ребёнка» и другие подобные, относящиеся к третьим лицам не принимаются. Цели формулируются только по отношению к самому родителю: с ребёнком педагог-психолог проводит отдельную работу. В нашей практике большинство родителей трудных детей не готовы к продуктивной работе. Поэтому после нескольких встреч мы, подводя итог сотрудничеству, прямо говорим о том, что время было потрачено впустую. Мы уважаем решение человека делать так, как он делает, и никаких претензий не имеем. Но, если мы не можем никак изменить ситуацию, мы, по крайней мере, можем недвусмысленно это озвучить, чтобы у человека не было иллюзий и чтобы он не чувствовал себя победителем в игре, а, напротив, возможно, впервые в жизни почувствовал, что никакой игры не было — всё было честно, по-Взрослому. Говорить это нужно, конечно, максимально тактично и обоснованно. Достаточно сильные люди способны постепенно переходить на взаимодействие в позиции Взрослый-Взрослый. В таких случаях работа бывает очень продуктивной.

Анализ

Тезис: Никто не может помыкать мной.

Антитезис: Никто и не собирается Вами руководить, делайте, что хотите.

Цель: Оправдание.

Роли: Надёжный человек, Преследователь, Авторитетное лицо.

Социальная парадигма: Взрослый — Взрослый.

Взрослый: «Вам нужно посетить психолога».

Взрослый: «Хорошо, я сделаю, как Вы просите».

Психологическая парадигма: Родитель — Ребёнок.

Родитель: «Я заставлю тебя сходить к психологу».

Ребёнок: «Видишь: ничего не получается».

Ходы: 1. Предложение — сопротивление. 2. Давление — уступка. 3. Одобрение — неудача.

Выгода:

1. Внутренняя психологическая — освобождение от осознания вины за деструктивное поведение.

2. Внешняя психологическая — избавление от ответственности за семью.

3. Внутренняя социальная — «Видишь, как я старался».

4. Внешняя социальная — «Видишь, как я старался».

5. Биологическая — обмен враждебными транзакциями.

6. Экзистенциальная — Я ни в чём не виноват.

Эмоциональное выгорание

С лёгкой руки Фрейденберга хорошо известное врачам расстройство «переутомление» стало широко обсуждаться психологами как «эмоциональное выгорание». Эта болезнь проявляется в чувстве безразличия, эмоционального истощения, изнеможения (человек не может отдаваться работе так, как это было прежде); дегуманизации (развитие негативного отношения к своим коллегам и клиентам); негативном самовосприятии в профессиональном плане — недостаток чувства профессионального мастерства.

Так как результат деятельности специалиста противоположен декларируемым намерениям, мы делаем вывод о том, что это игра. Очень хорошо её охарактеризовал поэт Андрей Лысиков:

Тому, кто ждёт состраданья, в горле костью станет зло

От великого желанья делать людям добро.

К «Эмоциональному выгоранию» склонны идеалистичные, мечтательные, сентиментальные люди. Антитезисом «Эмоциональному выгоранию» будет рациональный подход к своей работе. Профессия учителя и психолога, конечно, требует эмоционального вовлечения в процесс. Но в основе должен стоять разум, а чувства лишь дополняют рациональное ядро труда.

Мы рекомендуем здесь обратиться к опыту военных. Офицеры перед боем всегда планируют потери личного состава. Некоторых людей, особенно матерей солдат, такой подход к военному делу до глубины души возмущает: «Как можно сознательно допускать смерть бойцов?!» Но генералы знают, что в бою без потерь не бывает и чтобы отряд выполнил поставленную задачу, нужно знать, сколько бойцов останется к концу боя, достаточно ли этого количества для выполнения задания. Если же операции планируются без потерь, а во время боя они будут, то оставшихся сил может быть недостаточно, например, для обороны, и весь отряд погибнет.

Так и психолог должен понимать, какие задачи перед ним стоят и какие ресурсы для этого необходимы. Нужно жертвовать чем-то, чтобы выполнить основную работу. Нужно сознательно отказывать людям в помощи, даже тем, кто просит о ней и на самом деле в ней нуждается. Если мы будем пытаться помочь всем, то не поможем никому. Если кто-то хочет добавить дополнительную работу, а ресурсов на её исполнение нет, нужно вежливо, но твёрдо отказаться: «Я не буду этим заниматься, потому что у меня нет на это времени», «Я не буду этим заниматься, потому что в этом вопросе я недостаточно компетентен».

Забота о других начинается с заботы о себе. Нужно уделять достаточное время сну, отдыху, развлечениям, личной жизни. Измотанный и озлобленный психолог вряд ли способен эффективно работать.

Анализ

Тезис: Люди неисправимы и неблагодарны.

Антитезис: Отказ от попыток исправления мира.

Цель: утверждение жизненной позиции.

Роли: Специалист, Клиент, Коллега, Спаситель.

Социальная парадигма: Родитель-Родитель.

Родитель: «Я делаю свою работу с максимальной отдачей».

Родитель: «Вы лучший специалист!»

Психологическая парадигма: Ребёнок-Ребёнок.

Ребёнок: «Это невыносимо, они неисправимы».

Ребёнок: «Вам не мешало бы нервы полечить!»

Ходы: 1) предложение помощи — частичное принятие; 2) неудовлетворённость результатом — ирония.

Выгода:

1. Внутренняя психологическая — оправдание печали, обиды, гнева.

2. Внешняя психологическая — избегание осознания ограниченности своих возможностей.

3. Внутренняя социальная — «Я только пытаюсь Вам помочь».

4. Внешняя социальная — времяпрепровождение «Нынешние».

5. Биологическая — обмен «поглаживаниями» презрения, гнева, отчаяния.

6. Экзистенциальная — Люди неисправимы и неблагодарны.

Школьный психолог

«Школьный психолог», как и «Психиатрия», это целая группа игр, общей характеристикой которых является направленность на процесс, а не результат. В этом отличие процедуры от игры. Профессионал нацелен на результат, и чем быстрее и проще достигнут результата, тем лучше. Для игрока, напротив, решение проблемы клиента означает окончание игры, а вместе с ней и выгод, которые она в себе несёт. Поэтому игрокам в «Школьного психолога» важно, чтобы проблемы остались неразрешёнными.

Эрик Берн об этой игре писал следующее: «Позиция "Я целитель, потому что так в дипломе написано" может порой приносить вред. Её следует заменить чем-то вроде "Я применю известные мне терапевтические процедуры в надежде, что они принесут пользу". Это даёт возможность избежать игр, основанных на утверждениях: "Поскольку я целитель, ты сам виноват, если тебе не стало лучше" (то есть "Я только пытаюсь Вам помочь") или "Поскольку ты целитель, я ради тебя улучшу своё состояние" (то есть "Крестьянка").

Любопытен вариант «Школьного психолога» аналогичный игре «Деревянная нога». Тезис игры таков: «Чего можно ждать от человека с деревянной ногой (инвалида)?» Целью игры является снятие с себя ответственности за свои поступки.

Педагоги-психологи в этой игре любят посетовать на очевидные трудности в работе школьного психолога: это и множество направлений работы, и большое количество людей, с которыми нужно работать, и отсутствие материальной базы (отдельный кабинет, компьютер, диагностический кейс и др.), и отсутствие чётких критериев оценки результативности, и др. Отсюда соответствующий вывод: в школе работа психолога не может быть эффективной. На уровне Родителя это звучит так: «Вся система больна. Чего можно ждать от психолога, работающего в нашей системе образования?» Есть и другой популярный вариант: «Я — практик. Чего Вы хотите от практикующего психолога? Чтобы я смог объяснить, чем я занимаюсь на работе?»

Одна из любимых тем школьных психологов: документации так много, что на работу времени не остаётся, — то есть то, что должно показать результаты работы педагога-психолога, называется причиной отсутствия результатов. Самое радикальное выражение этой позиции: «Подстраиваясь под систему отчётов, аналитических справок, вопросников, контроля и прочих оценивающих процедур, школьный психолог фактически останавливается в своём творческом росте» [4].

Мы же полагаем, что хороший педагог-психолог, даже если от него не требуют планов и отчётов (такое бывает), сам должен сесть, подумать и написать план работы на год, четверть, неделю и день. А по итогам соответствующего периода зафиксировать результаты. Иначе как сам психолог сможет увидеть полную картину своей деятельности и оценить её? Чтобы стать мастером в любом деле, нужна самодисциплина. Ничто так не дисциплинирует, как документация. Нет ничего более полезного для профессионального роста школьного психолога, чем в конце рабочего дня записать в журнал всю сделанную за день работу и подумать: что получилось? Что не получилось? Почему получилось? Почему не получилось? Что можно изменить, чтобы завтра работа была более эффективной? И то же самое сделать после окончания учебной четверти и года, чтобы дать своему труду обобщённую оценку и принять решения в стратегической перспективе. Документы, которые требуют руководители, не сильно по форме и содержанию отличаются от тех, которые психолог делал бы только для себя. И времени это занимает не много, особенно у опытных психологов. Написать план, отчёт или заключение в первый раз сложно и долго, второй раз по шаблону уже дело техники.

Для начинающих психологов документация, кроме того, может выполнять функцию «Тетради моих достижений». Это упражнение Клауса Фопеля для тревожных детей. Оно помогает детям доводить сложные дела до конца и вырабатывает внутреннюю последовательность в делах и решениях. У молодых специалистов не всегда всё получается сразу и журнал учёта видов работ педагога-психолога может помочь преодолеть фрустрацию и стресс начала профессиональной деятельности.

Для избегания игр педагогу-психологу нужно работать в позиции Взрослый-Взрослый: не превращать свою работу в отписки и не сетовать на то, что школа — это тюрьма для свободной личности. Не надо спрашивать других: «Чего вы ждёте от психолога в нашей системе образования?», — ожидая сочувствия или конфронтации. Нужно спросить себя: «Чего я жду от психолога в этой школе?», — и честно себе ответить.

В анализе описывается вариант «Деревянная нога».

Анализ

Тезис: Чего Вы ожидаете от психолога, работающего в нашей системе образования?

Антитезис: Я от Вас ничего не ожидаю. Вопрос в том, что Вы сами ожидаете от себя?

Цель: снятие с себя ответственности.

Роли: Педагог-психолог, Коллега.

Социальная парадигма: Родитель-Родитель.

Родитель: «Вся система больна. Чего можно ждать от психолога в нашей системе образования?».

Родитель: «Да, особенно эти бесконечные отчёты».

Психологическая парадигма: Ребёнок-Ребёнок.

Ребёнок: «Я недостаточно компетентен».

Ребёнок: «Я тоже не знаю, что делать».

Ходы: жалоба — поддержка.

Выгода:

1. Внутренняя психологическая — проекция вины.

2. Внешняя психологическая — избегание ситуаций, способных выявить некомпетентность.

3. Внутренняя социальная — «Школьный психолог».

4. Внешняя социальная — времяпрепровождение «Методическое объединение» проецирующего типа.

5. Биологическая — обмен «поглаживаниями» негодования и принятия.

6. Экзистенциальная — Этот мир не изменишь.

Литература:

1. Эрик Берн. Игры, в которые играют люди. — Екатеринбург: ЛИТУР, 1999.
2. Эрик Берн. Люди, которые играют в игры. — Екатеринбург: ЛИТУР, 1999.
3. Холмогорова А. Б., Воликова С. В., Стёпина Н. А. О негативных последствиях системы диагностики умственной отсталости у детей-сирот в интернатных учреждениях. // Вопросы психологии. — 2011/№ 1.
4. Ананьева Т. Псевдопрофессия, или Немного об антипсихологии в школе. // Школьный психолог. — 2011/№ 11.
5. Смирнова Т. П. Психологическая коррекция агрессивного поведения детей. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2005.