Эмоции и потребности (С.Л. Рубинштейн)

Человек как субъект практической и теоретической деятельности, который познает и изменяет мир, не является ни бесстрастным созерцате­лем того, что происходит вокруг него, ни таким же бесстрастным автома­том, производящим те или иные действия, наподобие хорошо слаженной машины <...> Он переживает то, что с ним происходит и им совершает­ся; он относится определенным образом к тому, что его окружает. Пере­живание этого отношения человека к окружающему составляет сферу чувств или эмоций. Чувство человека — это отношение его к миру, к тому, что он испытывает и делает, в форме непосредственного переживания.

Эмоции можно предварительно в чисто описательном феноменоло­гическом плане охарактеризовать несколькими особенно показательны­ми признаками. Во-первых, в отличие, например, от восприятий, которые отражают содержание объекта, эмоции выражают состояние субъекта и его отношение к объекту. Эмоции, во-вторых, обычно отличаются поляр­ностью, т.е. обладают положительным или отрицательным знаком: удо­вольствие — неудовольствие, веселье — грусть, радость — печаль и т.п. Оба полюса не являются обязательно внеположными. В сложных челове­ческих чувствах они часто образуют сложное противоречивое единство: в ревности страстная любовь уживается со жгучей ненавистью.

Существенными качествами аффективно-эмоциональной сферы, ха­рактеризующими положительный и отрицательный полюса в эмоции, явля­ется приятное и неприятное. Помимо полярности приятного и неприятно­го, в эмоциональных состояниях сказываются также (как отметил Вундт) противоположности напряжения и разрядки, возбуждения и подавленнос­ти. <...> Наряду с возбужденной радостью (радостью-восторгом, ликовани­ем), существует радость покойная (растроганная радость, радость-умиление) и напряженная радость, исполненная устремленности (радость страстной надежды и трепетного ожидания); точно так же существует напряженная грусть, исполненная тревоги, возбужденная грусть, близкая к отчаянию, и тихая грусть — меланхолия, в которой чувствуется разрядка и успокоен­ность. <...>

Для подлинного понимания эмоций в их отличительных особеннос­тях необходимо выйти за пределы намеченной выше чисто описательной их характеристики.

Основной исходный момент, определяющий природу и функцию эмо­ций, заключается в том, что в эмоциональных процессах устанавливается связь, взаимоотношение между ходом событий, совершающимся в соответ­ствии или вразрез с потребностями индивида, ходом его деятельности, на­правленной на удовлетворение этих потребностей, с одной стороны, и те­чением внутренних органических процессов, захватывающих основные витальные функции, от которых зависит жизнь организма в целом, — с дру­гой; в результате индивид настраивается для соответствующего действия или противодействия.

Соотношение между этими двумя рядами явлений в эмоциях опосре­довано психическими процессами — простой рецепцией, восприятием, осмысливанием, сознательным предвосхищением результатов хода событий или действий.

Эмоциональные процессы приобретают положительный или отрица­тельный характер в зависимости от того, находится ли действие, которое индивид производит, и воздействие, которому он подвергается, в положи­тельном или отрицательном отношении к его потребностям, интересам, установкам; отношение индивида к ним и к ходу деятельности, протека­ющей в силу совокупности объективных обстоятельств в соответствии или вразрез с ними, определяет судьбу его эмоций.

Взаимоотношение эмоций с потребностями может проявляться двояко — в соответствии с двойственностью самой потребности, которая, будучи испы­тываемой индивидом нуждой его в чем-то ему противостоящем, означает одновременно и зависимость его от чего-то и стремление к нему. С одной стороны, удовлетворение или неудовлетворение потребности, которая сама не проявилась в форме чувства, а испытывается, например, в элементарной фор­ме органических ощущений, может породить эмоциональное состояние удо­вольствия — неудовольствия, радости — печали и т.п.; с другой — сама по­требность как активная тенденция может испытываться как чувство, так что и чувство выступает в качестве проявления потребности. То или иное чув­ство наше к определенному предмету или лицу — любовь или ненависть и т.п. — формируется на основе потребности по мере того, как мы осознаем зависимость их удовлетворения от этого предмета или лица, испытывая те эмоциональные состояния удовольствия, удовлетворения, радости или неудо­вольствия, неудовлетворения, печали, которые они нам доставляют. Выступая в качестве проявления потребности — в качестве конкретной психической формы ее существования, эмоция выражает активную сторону потребности.

Поскольку это так, эмоция неизбежно включает в себя и стремление, влече­ние к тому, что для чувства привлекательно, так же как влечение, желание всегда более или менее эмоционально. Истоки у воли и эмоции (аффекта, страсти) общие — в потребностях: поскольку мы осознаем предмет, от кото­рого зависит удовлетворение нашей потребности, у нас появляется направлен­ное на него желание; поскольку мы испытываем саму эту зависимость в удо­вольствии или неудовольствии, которое предмет нам причиняет, у нас формируется по отношению к нему то или иное чувство. Одно явно неотрыв­но от другого. Вполне раздельное существование самостоятельных функций или способностей эти две формы проявления единого ведут разве только в некоторых учебниках психологии и нигде больше.

В соответствии с этой двойственностью эмоции, отражающей заклю­ченное в потребности двойственное активно-пассивное отношение челове­ка к миру, двойственной, или, точнее, двусторонней, как увидим, оказыва­ется и роль эмоций в деятельности человека: эмоции формируются в ходе человеческой деятельности, направленной на удовлетворение его потреб­ностей; возникая, таким образом, в деятельности индивида, эмоции или потребности, переживаемые в виде эмоций, являются вместе с тем побуж­дениями к деятельности.

Однако отношение эмоций и потребностей далеко не однозначно. Уже у животного, у которого существуют лишь органические потребнос­ти, одно и то же явление может иметь различное и даже противополож­ное — положительное и отрицательное — значение в силу многообразия органических потребностей: удовлетворение одной может идти в ущерб другой. Поэтому одно и то же течение жизнедеятельности может вызвать и положительные и отрицательные эмоциональные реакции. Еще менее однозначно это отношение у человека.

Потребности человека не сводятся уже к одним лишь органическим потребностям; у него возникает целая иерархия различных потребностей, интересов, установок. В силу многообразия потребностей, интересов, устано­вок личности одно и то же действие или явление в соотношении с различ­ными потребностями может приобрести различное и даже противополож­ное — как положительное, так и отрицательное — эмоциональное значение. Одно и то же событие может, таким образом, оказаться снабженным про­тивоположным — положительным и отрицательным — эмоциональным знаком. Отсюда часто противоречивость, раздвоенность человеческих чувств, их амбивалентность. Отсюда также иногда сдвиги в эмоциональной сфере, когда в связи со сдвигами в направленности личности чувство, которое вы­зывает то или иное явление, более или менее внезапно переходит в свою противоположность. Поэтому чувства человека не определимы соотношени­ем с изолированно взятыми потребностями, а обусловлены отношением к личности в целом. Определяясь соотношением хода действий, в которые вовлечен индивид, и его потребностей, чувства человека отражают строение его личности, выявляя ее направленность, ее установки; что оставляет человека равнодушным и что затрагивает его чувства, что его радует и что печалит, обычно ярче всего выявляет — а иногда выдает — истинное его су­щество. <...>

Эмоции и деятельность

Если все происходящее, поскольку оно имеет то или иное отношение к человеку и поэтому вызывает то или иное отношение с его стороны, мо­жет вызвать у него те или иные эмоции, то особенно тесной является дей­ственная связь между эмоциями человека и его собственной деятельностью. Эмоция с внутренней необходимостью зарождается из соотношения — по­ложительного или отрицательного — результатов действия к потребности, являющейся его мотивом, исходным побуждением.

Эта связь взаимная: с одной стороны, ход и исход человеческой дея­тельности вызывают обычно у человека те или иные чувства, с другой — чувства человека, его эмоциональные состояния влияют на его деятель­ность. Эмоции не только обусловливают деятельность, но и сами обусловли­ваются ею. Характер эмоций, их основные свойства и строение эмоциональ­ных процессов зависят от нее.

<...> Результат действия может оказаться либо в соответствии, либо в несоответствии с наиболее актуальной для личности в данной ситуации на данный момент потребностью. В зависимости от этого ход собственной де­ятельности породит у субъекта положительную или отрицательную эмо­цию, чувство, связанное с удовольствием или неудовольствием. Появление одного из этих двух полярных качеств всякого эмоционального процесса будет, таким образом, зависеть от складывающегося в ходе деятельности и в ходе деятельности изменяющегося соотношения между ходом действия и его исходными побуждениями. Возможны и объективно нейтральные участки в действии, когда выполняются те или иные операции, не имеющие самостоятельного значения; они оставляют личность эмоционально нейт­ральной. Поскольку человек как сознательное существо в соответствии со своими потребностями, своей направленностью ставит себе определенные цели, можно сказать также, что положительное или отрицательное качество эмоции определяется соотношением между целью и результатом действия.

В зависимости от отношений, складывающихся по ходу деятельно­сти, определяются и другие свойства эмоциональных процессов. В ходе деятельности есть обычно критические точки, в которых определяется благоприятный для субъекта или неблагоприятный для него результат, оборот или исход его деятельности. Человек как сознательное существо более или менее адекватно предвидит приближение этих критических точек. При приближении к ним в чувстве человека — положительном или отрицательном — нарастает напряжение. После того как критичес­кая точка пройдена, в чувстве человека — положительном или отрица­тельном - наступает разрядка.

Наконец, любое событие, любой результат собственной деятельности человека в соотношении с различными его мотивами или целями может приобрести «амбивалентное» — одновременно и положительное, и отрицатель­ное — значение. Чем более внутренне противоречивый, конфликтный харак­тер принимает протекание действия и вызванный им ход событий, тем бо­лее сумбурный характер принимает эмоциональное состояние субъекта. Такой же эффект, как и неразрешимый конфликт, может произвести и рез­кий переход от положительного — особенно напряженного — эмоциональ­ного состояния к отрицательному и наоборот. С другой стороны, чем более гармонично, бесконфликтно протекает процесс, тем более покойный харак­тер носит чувство, тем меньше в нем остроты и возбуждения. <...>

Многообразие <...> чувств зависит от многообразия реальных жиз­ненных отношений человека, которые в них выражаются, и видов дея­тельности, посредством которых они <...> осуществляются. <...>

В свою очередь эмоции существенно влияют на ход деятельности. Как форма проявления потребностей личности эмоции выступают в качестве внутренних побуждений к деятельности. Эти внутренние побуждения, вы­ражающиеся в чувствах, обусловлены реальными отношениями индивида к окружающему его миру.

Для того чтобы уточнить роль эмоций в деятельности, необходимо различать эмоции, или чувства, и эмоциональность, или эффективность как таковую.

Ни одна реальная, действительная эмоция не сводима к изолирован­но взятой, чистой, т.е. абстрактной, эмоциональности или аффективности. Всякая реальная эмоция обычно представляет собой единство аффективно­го и интеллектуального, переживания и познания, поскольку она включает в себя в той или иной мере и волевые моменты, влечения, стремления, по­скольку вообще в ней в той или иной мере выражается весь человек. Взя­тые в конкретной целостности, эмоции служат побуждениями, мотивами де­ятельности. Они обусловливают ход деятельности индивида, будучи сами обусловлены им. В психологии часто говорят о единстве эмоций, аффекта и интеллекта, полагая, что этим преодолевают абстрактную точку зрения, расчленяющую психологию на отдельные элементы, или функции. Между тем подобными формулировками исследователь лишь подчеркивает свою зависимость от идей, которые он стремится преодолеть. В действительнос­ти нужно говорить не просто о единстве эмоций и интеллекта в жизни лич­ности, но о единстве эмоционального, или аффективного, и интеллектуаль­ного внутри самих эмоций, так же как и внутри самого интеллекта.

Если теперь в эмоции выделить эмоциональность, или эффективность как таковую, то можно будет сказать, что она вообще не детерминирует, а лишь регулирует детерминируемую иными моментами деятельность челове­ка; она делает индивида более или менее чувствительным к тем или иным побуждениям, создает как бы систему шлюзов, которые в эмоциональных состояниях устанавливаются на ту или иную высоту; приспособляя, адаптируя и рецепторные, вообще познавательные, и моторные, вообще действенные, волевые функции, она обусловливает тонус, темпы деятельности, ее настроен­ность на тот или иной уровень. Иными словами, эмоциональность как тако­вая, т.е. эмоциональность как момент или сторона эмоций, обусловливает по преимуществу динамическую сторону или аспект деятельности.

Неправильно было бы (как это делает, например, К. Левин​) переносить это положение на эмоции, на чувства в целом. Роль чувства и эмоций не сво­дима к динамике, потому что и сами они не сводимы к одному лишь изоли­рованно взятому эмоциональному моменту. Динамический момент и момент направленности теснейшим образом взаимосвязаны. Повышение восприим­чивости и интенсивности действия носит обычно более или менее избира­тельный характер: в определенном эмоциональном состоянии, охваченный определенным чувством, человек становится более восприимчивым к одним побуждениям и менее — к другим. Таким образом, динамические изменения в эмоциональных процессах обычно носят направленный характер. <...>

Динамическое значение эмоционального процесса может быть вообще двояким: эмоциональный процесс может повышать тонус, энергию психичес­кой деятельности и может снижать, тормозить ее. Одни, — особенно Кеннон, который специально исследовал эмоциональное возбуждение при ярости и страхе, — подчеркивают по преимуществу их мобилизующую функцию (emergency function по Кеннону), для других (Э. Клапаред, Кантор и пр.), на­оборот, эмоции неразрывно связаны с дезорганизацией поведения; они возни­кают при дезорганизации и порождают срыв.

Каждая из двух противоположных точек зрения опирается на реаль­ные факты, но обе они исходят из ложной метафизической альтернативы «либо — либо» и потому, отправляясь от одной категории фактов, вынуж­дены закрывать глаза на другую. На самом деле не подлежит сомнению, что и здесь действительность противоречива: эмоциональные процессы могут и повысить эффективность деятельности, и дезорганизовать ее. Иногда это может зависеть от интенсивности процесса: положительный эффект, который дает эмоциональный процесс при некоторой оптимальной интенсивности, мо­жет перейти в свою противоположность и дать отрицательный, дезорганизующий эффект при чрезмерном усилении эмоционального возбуждения. Иногда один из двух противоположных эффектов прямо обусловлен другим: повышая активность в одном направлении, эмоция тем самым нарушает или дезорганизует ее в другом; остро подымающееся в человеке чувство гнева, способное мобилизовать его силы на борьбу с врагом и в этом направ­лении оказать благоприятный эффект, может в то же время дезорганизовать умственную деятельность, направленную на разрешение каких-либо теоретических задач.