Думать: у кого и когда это включается

У некоторых людей автоматический процесс мышления прерывается, а точнее, параллельно ему включается процесс дополнительный, и человек вдруг смотрит на окружающую действительность и начинает себя спрашивать: "А прав ли я? А понимаю ли происходящее? Правда ли все вокруг меня — старое? Где я? Кто я? А ты — кто?" И начинает — с интересом, с любопытством, с азартом и старанием — начинает думать.

Что включает это "вдруг", что запускает голову, которая начинает думать? Препятствие? Ну, бывает. А бывает, что и не запускает... А, может быть, не "что" запускает, а — "кто"? И кто же тогда этот — кто?

По крайней мере у некоторых людей это включается тогда, когда они начинают сами с чем-то разбираться, лучше всего - отвлекаются от себя и свое внимание переключают на окружающих их людей.

Рассказывает Н.В. Жутикова:

Есть вид психологической помощи, нелегкий, но благодарный, который направлен на развитие хотя бы регистрирующего контроля. Это способствует развитию самопонимания и внимания к другим людям, может помочь в перестройке мотивов поведения. В ходе этой работы пробуждается самосознание и зародыш духовности.

Вера К. уже не первый раз поступает к нам: у нее уже пять попыток самоубийства. На этот раз она съела целую горсть снотворного, и к нам привезли ее после длительного пребывания в реанимационном отделении. К психологу ее направил психиатр, чтобы исследовать личность: если Вера психически здорова, то почему пытается убить себя? (Пятый раз!)

Вере 25 лет. Окончила педагогическое училище, работает воспитательницей в детском саду. Двое детей. С мужем разошлась. Ее наружности могла бы позавидовать и киноактриса: прекрасное сложение, красивые черты лица, огромные глаза... Только вот какая-то она неприбранная. Впечатление неряшливости - от растрепанных волос, от небрежно подрисованных глаз, от распоровшегося по шву халата.

Рассматриваю ее как изображение. Ей это нисколько не мешает. Она сидит спокойно и неподвижно смотрит куда-то в пустоту. Вся ее поза излучает спокойствие беспечности. Во взгляде - никакого намека хотя бы на проблеск мысли! Воплощенное бездумие...

В беседу вовлекаю ее постепенно, преодолевая инерцию ее бездумного покоя. Предлогов для контакта много: она женщина, мать, дочь своих родителей, воспитательница - можно найти о чем поговорить. Она всего лишь отвечает - коротко, формально, поверхностно улыбаясь. В том же духе рассказывает и о том, как глотала таблетки. Выясняется, что она всегда совершенно бездумно реагирует на все, что ей неприятно: либо сразу же так обругает обидчика, что тот бежит от нее, либо, если обидчик «возьмет верх», что бывает реже, хватает детей, отводит их к своей матери, запирается и... пытается навсегда уснуть.

Как же мне разбудить в ней хоть какое-то хорошее чувство, чтобы было за что зацепиться мысли? Апеллирую к ее материнским чувствам, расспрашиваю о дочках. Ее лицо вдруг теплеет. Оказывается, она отводила дочек к своей матери, чтобы не повредить им, не испугать.

- А вы когда-нибудь задумывались над тем, что было бы с ними, если бы вас не удалось спасти?

Нет, она не задумывалась.

- Мне было просто так тяжело, что я ни о чем не думала.

Стараюсь побудить ее к рассказу, наиболее точно передающему все ее действия во время отравления, все ее мысли, образы, чувства, всю предшествующую ситуацию. Параллельно рисую ей картину сиротства ее малышек (дочки 3 и 2 лет), довожу ее до слез. Она любит их, но никогда не утруждала себя мыслью об их будущем!

Итак, бездумное, чисто эмоциональное реагирование на психологическую трудность и уход из нее (хотя бы и в смерть, лишь бы уйти), полная бездуховность и безмыслие - вот причины многократных покушений Веры на самоубийство.

Отпуская ее в отделение, поручаю разобраться, запомнить и передать мне, кто из женщин в ее палате с кем более дружен, что их сближает. Кто из медсестер и санитарок ей более симпатичен и чем, а кто - менее и опять же - чем. В подобных упражнениях мы развиваем у нее способность замечать и фиксировать в памяти свои мысли, образы, тенденции во время инцидентов с самыми неприятными для нее людьми. Вера все более оживает. Ей это интересно. А когда она смогла внушить себе - сознательно! - заданные физические ощущения, от тяжести до невесомости, она поверила в возможность овладеть и миром своих эмоций.

Теперь она получала задания такого рода: в ситуациях, которые приводят к ссоре с ворчливой санитаркой, добиваться такого поворота, чтобы «старая ворчунья» осталась бы довольна Верой, т. е. Вера должна овладеть ситуацией, с тем чтобы оздоровить ее эмоциональный фон и ее результат. С каким радостным удивлением прибежала она ко мне сообщить: «Получилось!»

- Получилось! Она мне сказала. «Дак ты девка-то хорошая, видать, а чего же придурялась-то?»

Вера приезжала ко мне и после выписки. Однажды она сказала: «И как это я могла жить не думая? Как во сне! Странно. Вот я сейчас хожу, чувствую, понимаю, могу управлять собой... Иногда срываюсь, но хотя бы задним числом обдумываю, почему сорвалась. И я могла умереть, так и не узнав, как живут люди! Как надо жить! Ужас какой! Никогда это больше не повторится...»

Прошли годы. Теперь это одна из наиболее интересных и любимых преподавательниц русского языка и литературы в одной из сельских школ. На своих уроках она учит думать...