Слово не лечит или Почему я против психотерапии

Я против психотерапии — и это не шутка. Это лишь некоторое преувеличение, чтобы заинтересовать вас этим текстом.

На самом деле, конечно, я не против психотерапии. Я против того, чтобы психотерапией занимались психологи.

Можно сказать и иначе. То, чем занимаются психологи нельзя называть психотерапией. Это даже психологической помощью назвать нельзя.

Эти названия возникают из-за использования в психологической практике медицинской модели. А она, на мой взгляд, здесь совершенно неуместна.

В этом и предлагаю разобраться. Приготовьтесь, статья будет большая и обстоятельная.

Медицинская модель

Медицинская модель взаимодействия — это термин для обозначения особого типа общения двух людей. Один из них — это пациент, которому плохо, который страдает и который нуждается в помощи. Второй — это врач, который знает, что с пациентом, и может устранить его страдание правильным лекарством.

Разумеется, эта модель куда проще реальности, но так с любой моделью. В ней выделяются главные черты, чтобы было легче ориентироваться и принимать верные решения.

На сегодняшний момент у психологов медицинская модель распространена повсеместно. Лишь отщепенцы вроде меня пытаются её оспорить (и, надеюсь, со временем это получится).

В рамках этой модели предполагается, что психолог каким-то образом может вылечить человека. Отсюда и сам термин «психотерапия», обозначающий в переводе с греческого лечение душой (под душой понимается психика).

Это термин аналогичный фототерапии (лечению светом), апитерапии (лечению продуктами пчеловодства), фитотерапии (лечению травами).

Иногда термин «психотерапия» переводят как лечение души. Это неправильный перевод, но даже в нём ключевой остаётся идея лечения.

Как видим, даже на уровне терминов в психологической практике предполагается, что психолог лечит, а пришедший к нему человек — это страдающий пациент.

Другими словами, это медицинская модель. Запомним это.

Истоки медицинской модели в психологии

Почему у психологов зародилась медицинская модель? Ответ на поверхности — от хорошей жизни к психологу не приходят. К нам люди приходят с тяжёлыми переживаниями, внутренней болью (иногда — в буквальном смысле), со страданиями.

Людям, которые обращаются к психологу, действительно плохо. Без дураков — они в самом деле страдают, им действительно плохо. Кстати, тот факт, что эти люди нашли в себе силы что-то сделать с этими страданиями, уже вызывает у меня уважение.

А затем, по мере работы с психологом, человеку становится легче — болит меньше, страданий меньше. И кажется очевидным, что психолог как-то вылечил человека. То ли словом, то ли душой.

Следовательно, психолог — врач. Своеобразный, но всё же врач и оказывает психологическую помощь.

Снова медицинская модель.

Почему я против медицинской модели?

Резонный вопрос — чем же так плоха медицинская модель?

Отвечаю — ничем. Она просто неуместна в психологической работе.

Медицинская модель предполагает, что у врача есть лекарство, которое пассивно, само по себе может вылечить. Да, та самая волшебная пилюля из анекдотов. Надо просто принимать три раза в день после еды.

Следовательно, используя медицинскую модель, мы как бы предлагаем человеку просто ждать чуда. Вот психолог выслушает вас (аналог анализов), поставит диагноз и пропишет правильное лекарство. А дальше надо просто принимать оное согласно назначению.

Но так не работает! В психологической работе принципиально важно активное участие самого человека (подробнее об этом чуть позже).

Медицинская модель как бы навязывает человеку пассивность — остаётся только ждать чуда от врача. И в медицине врач действительно может сотворить это чудо — прописать правильное лечение, которое поставит человека на ноги.

Если вы хотите мне рассказать о том, что в современной медицине идёт отход от такой жёсткой директивности и авторитарности врача, то не надо. Я знаю об этом. Сейчас действительно врачей ориентируют не на приказ, а на сотрудничество. Как выяснилось, если пациент понимает, что врач с ним делает, то он выздоравливает быстрее (например, потому, что полноценно следует назначениям врача, то есть — сотрудничает).

И да, я знаю, что во многих случаях врач учит пациента. Например, помогая восстановиться после инсульта.

Проблема медицинской модели не столько в директивности и ожидании чуда. Проблема в том, что медицинская модель ожидает от психолога того, чего у нас нет — лекарства.

А лекарств у психологов нет и не может быть.

Психологическая поддержка

В массовой культуре психолог прежде всего — это человек, который вас внимательно слушает и поддерживает. И это правильно.

Выслушать, посочувствовать, сказать, мол, мне знакомы такие чувства, это случается с людьми — это всё очень важно. Это психологическая поддержка.

Благодаря ей человек чувствует, что он не один в своих переживаниях, что рядом есть неравнодушный человек. Нам, как представителям ультрасоциального вида, психологическая поддержка в трудных ситуациях нужна как воздух.

Без психологической поддержки психолог не может работать — с неё всё начинается. Ведь даже в самом начале самой первой встречи психолог уже оказывает посетителю психологическую поддержку. Он интересуется, как тот добрался до кабинета, удобно ли тому сидеть и т.д.

Поддержка очень важна — если человеку с психологом некомфортно, всё бесполезно.

Иногда психолог — единственный человек, который может дать поддержку. Других в жизни посетителя может просто не быть.

Однако верно и обратное — не только психолог может оказывать психологическую поддержку. Скажу больше, со всей категоричностью — даже лучше чтобы это делал не психолог.

Почему? Потому что психолог работает за деньги. Он даёт свою поддержку шестьдесят минут раз в неделю. А этого просто мало.

Друзья и близкие могут давать поддержку и чаще и дольше. Вот мужчина развёлся и теперь сидит на кухне с другом, рассказывает ему о своих переживаниях. Друг кивает, сочувствует, говорит, мол, я тебя понимаю, мне тоже было не сладко и выслушивает. И длится это уже четвёртый час — столько, сколько нужно. И если нужно будет — завтра друг снова всё выслушает. Психолог не нужен.

Да, я знаю, что не всегда наши близкие умеют поддерживать. В том же примере с разводом и другом, может быть и по-другому. Скажем, друг начнёт гвоздить, мол, ты дурак, раз развёлся, значит, ничтожество и прочую жесть. Так не надо, я согласен.

Тем не менее, в среднем друзья и близкие поддерживают нас вполне умело. И там, где достаточно только психологической поддержки, разговоры на кухнях — отличное решение.

Психологической поддержки не хватает

Главным апологетом психологической поддержки был Карл Роджерс. Судя по его работам, он искренне верил, что её хватит.

Он полагал, что принятие со стороны психолога позволяет человеку запустить внутренние механизмы излечения. Якобы, у нас есть какая-то система, которая сама по себе может излечить человека от психологических проблем. Так же, как иммунная система сама по себе может вылечить человека от проблем физиологических.

Увы, это не совсем так. Да, встроенные механизмы изменений у человека есть (об этом чуть позже). Да, зачастую их хватает.

Однако бывают случаи, когда они не включаются. И сколько человека ни поддерживай, изменений к лучшему не будет.

Вдобавок, принятие со стороны психолога всё же неполное. Ведь оно за деньги. Конечно, психолог может быть платным другом — и, как я уже писал выше, иногда это единственный друг, доступный человеку.

И тем не менее, всё равно любому посетителю ясно, что это принятие — из-за денег. Психолог не дружит по-настоящему. Это не хорошо и не плохо, это просто факт.

Психолог относится к человеку предельно хорошо и принимает его полностью. И при этом получает за это деньги. А без денег — не работает, не принимает этого человека у себя в кабинете.

Да, бывает так, что психолог работает без денег — я сам так делаю в рамках благотворительности в определённых случаях. Но мой друг может позвонить мне ночью, а мои посетители — не могут.

Словом, психологической поддержки не всегда достаточно. Нужно кое-что ещё.

Психологическое обучение

В тех случаях, когда поддержки не хватает (то есть почти всегда), психолог начинает использовать психологическое обучение.

Психологическое обучение — это условный термин. Он означает, что психолог учит посетителя пользоваться теми самыми встроенными механизмами изменения. Да, теми самыми, о которых шла речь выше.

Их всего два — переосмысление и привыкание. По-научному когнитивная реаппрейзия (cognitive reappraisal) и десенсибилизация (desensibilisation), соответсвенно.

Эти механизмы есть у нас с самого рождения, чаще всего они хорошо работают без всякого нашего участия. А в тех редких случаях, когда они сами по себе не справляются, как раз и нужен психолог.

Мы объясняем посетителю эти механизмы, и даём конкретные инструменты для их использования. Никакого лечения, никаких лекарств.

Только обучение.

Подробнее об этом я писал в статье «Нейрокогнитивное переобучение: вот чем я занимаюсь на самом деле».

В качестве приправы к этому блюду можно добавить ещё обучение конкретным навыкам. Обычно это социальные навыки (как общаться, как знакомиться, как отказывать), но не обязательно. Например, навык планирования своего дня не совсем социальный, но иногда нужно и это. Такие навыки берутся из научных исследований учёных-психологов.

Поддержка и обучение — братья навек

Подчеркну аршинными буквами: психологическая поддержка недостаточна без психологического обучения. А психологическое обучение невозможно без психологической поддержки.

Эти два процесса связаны и важны одновременно. Важно и поддерживать человека, и обучать. Если не поддержать, а только обучать, человек не будет обучаться из-за нехватки ресурса. Если не обучать, а только поддерживать, никаких значимых улучшений не будет.

Психологическая поддержка идёт фоном. Она даёт некоторый ресурс для обучения. Важно её оказывать и важно не ограничиваться только ею.

Как видите, здесь нет никаких лекарств, поэтому о медицинской модели говорить просто бессмысленно. Никакой помощи психологи не оказывают, это некорректный термин, его категорически нельзя применять к тому, что мы делаем.

Новая модель вместо медицинской

Представьте себе человека, который страдает от незнания английского языка. Например, переживает, что не может посмотреть новые серии любимого сериала так быстро, как хочется. Ведь надо ждать, пока его переведут, а это, бывает, затягивается…

Этот человек идёт к преподавателю по английскому. Преподаватель в нашем примере хороший, потому он обязательно будет поддерживать ученика, ободрять его и подмечать его успехи. Но ограничится ли он этим? Нет, разумеется.

Преподаватель будет учить английскому. Давать задания, объяснять теорию, тренировать произношение.

Оказывает ли он посетителю учебную помощь (по аналогии с медицинской помощью)? Конечно, нет.

Медицинская модель здесь просто неуместна. Здесь нет лечения, нет таблетки. Чуда не будет, а будет долгий и упорный труд.

Поэтому и нужна не медицинская модель, а другая. Давайте назовём её преподавательской.

Преподавательская модель предполагает, что один человек умеет нечто лучше другого. А другой хочет этой «нечте» научиться.

Результат преподавания зависит от обоих. Ведь активность обучающегося — самый главный предиктор его успеха. Подробнее см. в моём видео «Главный фактор успешного обучения (научные данные)».