Дрессировка совести

Для начала определю, что такое угрызения совести, потом, на их основе - и саму совесть.

Угрызения совести - это неприятная эмоция, возникающая во время замысла, исполнения и последующего обдумывания собственных поступков, которые оцениваются субъектом как злые или возможно злые; и не зависящая от опасности материального, физического или эмоционального ущерба для субъекта или дорогих ему людей.

Последняя оговорка отсекает случаи страха перед вероятным наказанием - как уголовного характера, так и в виде осуждения со стороны других людей. Страх - это не угрызения совести, это - другое чувство, хотя они могут возникать одновременно.

Пример 1: атеист отказывается подать милостыню просящему нищему, от чего испытывает только угрызения совести, но не испытывает страха.

Пример 2: верующий отказывается подать милостыню на паперти, от чего испытывает не только угрызения совести, но и страх перед наказанием за жадность на Страшном Суде.

Пример 3: атеист собирается утаить от государства 1000 рублей налога, испытывает только страх перед налоговой инспекцией и никаких угрызений.

Пример 4: священник собирается заплатить государству 1000 рублей налога с церковных пожертвований, испытывая при этом угрызения совести, поскольку часть денег, переданных церкви, попадет в руки нечестивого государства.

Когда кто-то дрессирует собаку, то обычный метод - метод кнута и пряника. Если собака совершает нежелательные действия, то ее наказывают. Если же она действует правильно, ее награждают. Через какое-то время у животного вырабатывается рефлекс: пес избегает тех действий, за которые его наказывали; и повторяет те действия, за которые его награждали. Причем, он соблюдает эти правила даже тогда, когда дрессировщик отсутствует рядом и не может наградить.

У людей есть разум, но инстинкты тоже никуда не исчезли. Для тех, кто привык считать человека "царем" природы или "венцом" божьего творения, оказывается не слишком приятным открытие, сколь много в нас остается от животных. Но не будем голословны, рассмотрим детали происходящего.

Когда родитель воспитывает ребенка, то, также, как и дрессировщик, постоянно применяет наказания и поощрения. Притом, наказания совсем необязательно должны быть телесными. Двухлетнему малышу страшно оставаться одному. Разумеется, это верно только тогда, когда он способен заметить, что остался один. Спящий или сильно увлекшийся игрой ребенок не заметит отсутствия родителей или няньки. Потому, если раздраженная мать демонстративно покидает свое дитя даже на несколько минут,- это уже серьезное наказание, сопровождаемое сильным страхом. Щенки и котята точно также реагируют на потерю матери или хозяина. Некоторые из вас, наверное, еще помнят свой детский страх "потеряться"? Далее, взрослые для ребенка - единственный доступный источник удовольствий, он полностью зависим. Для него очень важно общение (с той же оговоркой о сне и увлеченной игре). Можно наблюдать, как дети стараются всячески привлечь внимание к себе, даже глупыми вопросами или рискованными шалостями. Потому, если мать начинает вдруг "играть в молчанку", то это - не менее страшное наказание, чем крепкая порка. Наконец, к не физическим, а психическим наказаниям можно отнести разные способы лишения свободы: постановку в угол, запирание в чулане, запрет на прогулку.

Надо сказать, что нефизические наказания не являются чем-то чисто человеческим. Угроза и раздражение в голосе дрессировщика хотя и не причиняют боли питомцу, но вполне действенны в качестве замены наказания уже для собак и кошек. Так же, как поощрительные интонации в какой-то мере заменяют лакомство. Более того, животные способны (обезъяны по крайней мере точно способны) распознавать ситуации, когда наказывают или поощряют другое животное в их стае, и такое наказание или поощрение вырабатывет рефлекс не только у наказанной (поощренной) особи, но и у ее сородичей, которые это наказание (поощрение) наблюдали.

Известно, что условные рефлексы свойственны как животным, так и людям. Пример условного рефлекса у человека: вы год жили на третьем этаже, а потом переехали на второй. Вскоре вы идете домой, отвлекаетесь, задумавшись о чем-то, авоматически ищете кнопку звонка и не находите. Оказывается, вы инстиктивно поднялись на третий этаж и так же инстиктивно подняли руку на тот уровень, где находился звонок вашей прежней двери. Этой ошибкой вы обязаны выработанному годами рефлексу подниматься на третий этаж и нажимать на кнопку звонка. Каждый раз, когда вы делаете что-то "автоматически" или "по привычке" - это и есть действие условного рефлекса.

Спрашивается, если даже у собаки можно выработать нужные условные рефлексы методом "кнута и пряника", то неужели человек, который умнее, окажется неспособен? Напротив, мы видим, что чем примитивнее нервная система животного, тем хуже оно поддается дрессировке: а животные с наиболее развитым мозгом - обезъяны - дрессируются легче всех. Было бы странно ожидать, что человек, у которого мозг еще сложнее, вдруг ни с того, ни с сего совсем перестанет поддаваться дрессировке. Он и поддается.

Дрессировкой человека я называю ту часть воспитания, которая связана с поощрениями и наказаниями. Однако же для человека есть пара существенных отличий.

Первое - то, что человек имеет самомнение и самолюбие, высокомерное отношение к природе, которое проявляется, к примеру в том, что "братями нашими меньшими" люди норовят назвать даже кита или носорога. J Так что, человеку очень не хотелось бы согласиться с тем, что его тоже можно дрессировать, словно шавку. Однако с точки зрения строения психики, для дрессировки нет препятсивий, даже наоборот! Остается иной выход: придумать для дрессировки другое слово (воспитание) и, тем самым, создать себе иллюзию, что речь идет о чем-то совсем другом. Не совсем. Речь идет примерно о том же - о дрессировке, хотя различия тоже имеются.

Второе отличие состоит в том, что собака не может нам рассказать, что происходит у нее в голове, когда она подчиняется приказу дрессировщика или когда не подчиняется. Человек же это сделать может. И что же при этом происходит, как звучит этот рассказ? Я утверждаю, что при этом человек испытывает чувство удовлетворения (если действует согласно дрессировке), эйфорию, либо наоборот, угрызения совести (когда действует против дрессировки).

Если ребенка многократно наказывали за какое-то действие (скажем, за ругань) или он наблюдал, как кого-то другого в семье за это наказывали, то он каждый раз чувствовал все те эмоции, которые сопровождало наказание - боль, страх, унижение, растерянность, жестокую скуку и так далее. Если ребенок достаточно упрям, и не сразу поддается угрозам, то выработается стойкая ассоциация: "запретное --> неприятное". В качестве неприятного выступают ощущения и переживания, связанные с наказанием: боль, страх, и так далее. А что, если воля ребенка была успешно сломлена воспитателем? Тогда каждый раз, когда он захочет нарушить правило, заданное воспитателем, он вспоминает о том, что за непослушанием последует наказание и... решает, что запретное действие невыгодно. Таким образом, вырабатывается другая стойкая ассоциация: "мысли о запретном --> воспоминания о неприятном".

Я утверждаю, что со временем, когда сам процесс воспитания, все эти наказания, переживания, мысли о том, не нарушить ли правило,- когда все это забудется, то кое что останется. Останутся следы от дрессировки, в ослабленном виде, глубоко в подсознании в виде тех самых ассоциаций, возможно, чуть искаженных и ослабленных временем. И действительно: вспомните какой-нибудь свой поступок, который был сделан сознательно, обдуманно, хоть и неохотно, не грозил какими-либо последствиями, но все же вызвал потом у вас сильные угрызения совести. Вспомнили? Теперь подумайте: разве все эти неясные сомнения перед поступком не напоминают вам терзания ребенка между желанием нарушить запрет и страхом быть наказанным? Разве вы не испытывали при этом эмоции, похожие на воспоминания о неприятном? А потом, те угрызения совести, которые были после поступка,- разве они непохожи на ощущения от наказания, которое на самом деле вам не грозило? Например, не напоминают ли вам угрызения совести подступающий к горлу детский плач, но ослабленный прожитыми годами? Вместо воспитателя в этом случае вас наказывает ваше подсознание, та его часть, которая в психоанализе носит название Супер-Эго.

В любой научной теории полагается выдвинуть предсказания, которые из нее следуют. Я приведу два. Первое: известно, что животные лучше поддаются дрессировке в определенный возрастной период: слишком маленьких вообще невозможно учить, а матерые и, тем более, старые звери почти не способны освоить новые трюки. Также должно быть и для людей. И мы действительно можем наблюдать такое: если маленький ребенок хорошо поддается воспитанию, то подросток уже гораздо труднее, взрослый преступник практически неисправим, а старого мужа жена может безуспешно пилить до гроба - и все без толку. Это - не совсем предсказание, ведь я знал ответ. J. А вот - предположение, правильного ответа на который я не знаю. Как известно, чем дольше повторяется тренировка условного рефлекса у животных, тем надежнее он закрепляется. Если у людей также, то те, кого в детстве по поводу какого-нибудь морального запрета "ломали" долго и с трудом, должны потом испытывать большие угрызения совести и с большим трудом нарушать запрет. Это может также проявляться в склонности навязывать этот запрет окружающим, громко возмущаться его нарушением, стыдить по такому поводу других людей, говорить, что у них нет совести, ратовать за введение уголовного преследования за подобные поступки.

При дрессировке животных требуется периодическое подкрепление выработанного рефлекса. То есть, фактически повторение тех же воспитательных действий, но в меньшем объеме. Для человека воспитатели также не забывают давать подкрепление. Первая часть подкрепления - награды и уголовный кодекс. Запретные действия влекут за собой либо физические наказания (в более варварском обществе), либо нефизические (лишение свободы в цивилизованном обществе). Исполнение наказаний демонстративное (вспомним о действенности наблюдения). В варварском обществе применяются публичные казни и пытки, а в более цивилизованном - показательные процессы, освещение в прессе. Если нарушение правил недостаточно весомое, то судебная система не наказывает. Чтобы все-таки организовать подкрепление, существуют художественные фильмы и литература, где положительные герои побеждают несравнено чаще, чем в реальной жизни. Еще более демонстративны поощрения: разного рода награды, титулы и прочие знаки восхищения, которыми одаривают тех, кто поступает "правильно". Наконец, люди постоянно продолжают "воспитывать" друг друга, выказывая осуждение или восхищение, мешая или, наоборот, поддерживая; в общем, так или иначе наказывая друг друга или поощряя. Зачастую это делается бездумно, по привычке, например, тогда, когда наказание или поощрение бесполезны.

Условный рефлекс можно уничтожить с помощью дрессировки-наоборот. То есть, награждать за то, за что раньше наказывали, и наказывать за то, за что раньше награждали. Такое происходит с подростками, когда они оказываются в обществе сверстников. Здесь то, за что ругают родители, пользуется уважением; а то, за что родители хвалили, вызывает презрение. Родители запрещали пить, курить, ругаться, драться, рисковать здоровьем - а тут все это является признаком "крутизны". Родители поощряли трудолюбие, здесь же за упорное стремление к цели награждают клеймом "зубрилы" или "ботаника". Родители поощряли неагрессивное поведение, здесь же это - проявление трусости. Получается такое своего рода "антивоспитание", которое в той или иной мере уничтожает плоды стараний родителей и может привести даже к полному выворачиванию части моральных ценностей "наизнанку".

Итак, угрызения совести - это забытые ощущения, связанные с дрессировкой (обычно в детстве), неприятные воспоминания, поднимающиеся из подсознания и проникающие в сознание. Совесть - система правил, которую воспитатели внушили методом кнута и пряника. Аналогично чувство эйфории от совершения праведного поступка - это такие же забытые ощущения, тоже связанные с дрессировкой, но это - приятные воспоминания, поднимающиеся из подсознания и проникающие в сознание. Связаны эти воспоминания уже не с наказаниями, а наоборот, с поощрениями.

Эта теория легко отвечает на вопрос, почему большинство людей испытывает угрызения совести именно по поводу поступков, которые считаются "злыми", а чувство эйфории - по поводу поступков, которые считаются "добрыми". Ведь именно так обычно и воспитывают: за то, что родители и другие воспитатели считают добром, награждают; а за то, что считают злом, наказывают. Так что ваши угрызения совести, чувство вины должны в точности соответствовать тем понятиям о добре и зле, которое ваши воспитатели - семья, ясли, школа, пытались вам навязать. И те же самые понятия о добре и зле вы будете пытаться (или уже пытаетесь) навязать позднее своим детям, так что их угрызения совести будут хорошо коррелировать с тем, как понимаете добро и зло вы или ваш супруг (супруга).

В самом начале желание отнести те или иные действия к добру или злу могло диктоваться природными законами естественного отбора. Например, если какое-то племя приматов вводило запрет на инцест, то это положительно сказывалось на состоянии генофонда, уменьшало количество больных или недоразвитых детей. Так что, в конечном счете, такие племена получали преимущество в борьбе за выживание. И только через многие тысячи лет опасность инцеста была доказана научно. А некоторые вещи были и остаются очевидными всегда: например, убийство соплеменника ослабляет племя. И сейчас многие готовы трактовать заповедь "не убий" с поправкой: "не убий ближнего своего" или, что то же cамое, "не убий того, кто тебе может пригодиться". Соблюдение запрета на воровство всеми или хотя бы большинством соплеменников немедленно выливается в то, что придется тратить гораздо меньше усилий на охрану своих орудий труда, оружия и запасов пищи.