Борьба за власть
Борьба за власть — одна из распространенных причин проблемного (а также конфликтного) поведения. Нередко борьба за власть связана с негативной установкой и является ее проявлением. Борьба за власть волнует более мужчин, им важнее их статус и их значимость. Многие конфликты имеют причиной борьбу за власть, когда мужчины меряются статусами.
Более трагична ситуация, когда властный и сильный мужчина в какой-то ситуации вдруг ощущает свою беспомощность, ощущает себя никем. Когда не с кем бороться лично, протест обращается к жизни, ко всему, что окружает. Ощущение беспомощности в сочетании с привычкой мужчин быть значимым, быть кем-то и иметь возможность влиять может проявляться в истериках, когда мужчина хочет пусть диким путем, но доказать, что он что-то может, что-то значит, что он здесь еще кто-то, а не просто пустышка.
Борьба за власть в супружеской паре
В супружеской паре борьба за власть приводит к многочисленным и тяжелым конфликтам. См.→
Ребенок в борьбе за власть
Не все родители знают, что практически любой ребенок когда-то также проверяет родителей на прочность, проверяет границы дозволенного — а это также борьба за власть.
Из книги Дж. Ч. Добсон. «Не бойтесь быть строгими».
«Я никогда не забуду, как ко мне обратилась за помощью женщина, отчаявшаяся найти управу на свою трехлетнюю дочь Сэнди. Мать вдруг почувствовала, что она безнадежно проиграла в борьбе характеров своей крохотной дочурке, превратившейся в тирана и диктатора. Накануне нашей беседы произошел эпизод, весьма типичный по приемам, которые пускала в ход Сэнди, когда хотела добиться своего. Мама (будем называть ее здесь миссис Никольс) уложила дочь в постель для дневного отдыха, хотя знала, что девочка вряд ли захочет спать. В привычки же Сэнди не входило делать что-либо против своей воли, и дневной отдых не числился среди тех дел, которые она для себя планировала на этот день.
В данном случае, однако, девочка даже не столько стремилась настоять на своем, сколько хотела просто помериться силами с матерью. Сэнди подняла крик. Она вопила достаточно громко, чтобы переполошить всю округу и привести в отчаяние и без того издерганную миссис Никольс. Затем Сэнди с рыданиями потребовала для себя разных вещей, в том числе стакан воды.
Поначалу мать отказалась повиноваться, но вынуждена была капитулировать, как только крики девочки вновь достигли предельной громкости. Когда она принесла стакан воды, непослушная дочь отпихнула его от себя и отказалась пить, потому что ей подали воду недостаточно быстро. В течение нескольких минут мать стояла рядом с ней, протягивая стакан, и затем сказала, что отнесет его обратно на кухню, если Сэнди не выпьет воду, пока она считает до пяти.
Сэнди упрямо дождалась, пока не прозвучало: «... три ...четыре ...пять!» А как только миссис Никольс понесла стакан на кухню, дочь вновь с воплями потребовала воды. Сэнди гоняла свою мамочку взад и вперед, как игрушечного чертика на ниточке, пока ей самой это не надоело.
Миссис Никольс и ее маленькая дочь, как и многие другие, стали жертвами никуда не годной, алогичной философии обращения с детьми, которая долго господствовала в литературе. Мама, о которой я рассказываю, где-то прочла, что ребенок в конце концов обязательно откликнется на увещевания и проявленное к нему терпение и потому нет необходимости, твердо руководить его поступками. Ее убеждали поощрять в ребенке бунтарство, которое якобы дает наиболее удачный выход чувству враждебности. Она попыталась применять на практике рекомендации специалистов, советовавших в момент конфликта облекать обуревавшие ребенка чувства в словесную форму: «Да, тебе хочется пить, но ты сердишься, потому что я принесла воду слишком поздно»; «Ты не хочешь, чтобы я отнесла воду обратно на кухню»; «Ты недовольна мною, потому что я укладываю тебя спать днем». Маму учили рассматривать ссоры между родителями и детьми как недоразумения или проявления различий во взглядах.
К несчастью, и миссис Никольс, и ее советчики заблуждались! То, что произошло между ней и ее ребенком, не было простым расхождением во взглядах. Дочь бросила матери вызов, она издевалась над ней, отказывалась ей повиноваться. И никакая задушевная беседа не могла устранить эту откровенную конфронтацию, поскольку реальная проблема не имела отношения к стакану воды, послеобеденному сну или другим сторонам повседневной жизни. В действительности за этим конфликтом, как и за сотней ему подобных, стоит чрезвычайно простой факт — Сэнди в виде эксперимента отказывалась признавать авторитет матери. И от того, каким образом миссис Никольс поведет себя в подобных конфронтациях, полностью зависит характер их будущих отношений, в особенности в подростковый период».