Кто поселяется в ночном мире детей

Посмотрим, кто и когда поселяется в ночном мире детей. Первым из сказочных персонажей, будоражащих воображение во сне, будет Волк. В 2 года его пугающий образ формируется под влиянием сказки «Красная Шапочка», мультфильмов, а также... угроз взрослых и физических наказаний.

Именно в 2 года проявляются в максимальной степени активность детей, самостоятельность, попытки проявить и утвердить свое «я». В то же время ребенок обязан следовать все большему числу требований взрослых, правилам поведения, принятым в обществе. Столкновение между «я хочу» и «так надо» или «нет» — в какой-то мере неизбежно.

Воспитательный потенциал родителей и проявляется, прежде всего, научением ребенка следовать определенным правилам поведения, например, быть в сопровождении родителей на улице, внимать предостережениям не ходить в лес летом и т. п. При несоответствии поведения детей ожиданиям родителей нередко используются угрозы наказания или же физические наказания непослушных, часто упрямых, с точки зрения взрослых, детей.

Лес тогда выступает в качестве неизвестности, непредсказуемости и опасности, а сам Волк символизирует угрозу или расправу над непослушными детьми. Действенность угроз повышается и в связи с воображаемым чувством одиночества в лесу, разлукой с родителями, отсутствием защиты с их стороны. А именно в 2 года привязанность к родителям достигает своего максимума, как, впрочем, и любознательность детей.

Добиваясь самостоятельности, ребенок оказывается как бы в неизвестном пространстве — в лесу, в то же время остро ощущая свой отрыв от родителей и всевозрастающее чувство беспомощности. В этой волнующей ситуации угрозы, запугивания, физические наказания со стороны родителей и материализуются в образе Волка. Сон же выступает в качестве игровой площадки — сцены, где разворачиваются события происходящей драмы.

Боль — другой аспект рассмотрения «Красной Шапочки». Острые зубы Волка, клыки, пасть — все это способно причинить боль, аналог которой есть в любом физическом наказании. Страх боли относится к фундаментальным страхам, присущим детям первых лет жизни, и Волк, таким образом, это воплотитель или, если угодно, трансформатор насилия, принуждения и боли.

В свою очередь, страх боли больше всего выражен у детей с пониженной массой тела, часто болеющих и получающих инъекции лекарств. Больше всего таких детей при невропатии — врожденной нервно-соматической ослабленности. Мальчики более чувствительны к боли, чем девочки, и, по-видимому, это биологически предопределено.

Чем больше развиты у детей обоего пола впечатлительность, воображение и художественная одаренность, тем раньше появляется Волк в их снах. Насколько же он будет оказывать травмирующее действие на их психику, зависит от конкретной психологической атмосферы в семье.

Итак, Волк дает во сне следующие «наказы» детям:

1. Не отлучаться далеко от родителей. Волк тут как тут. В наивном представлении детей он всегда одиночка, сам по себе, ни к кому не привязан, в отличие от уже сложившегося опыта привязанности детей к матери.
2. Быть осторожным при встрече с незнакомыми животными или людьми.
3. Не верить с ходу тому, что говорят, обещают, и что в дальнейшем будет называться лицемерием, фальшью, обманом, «двойным дном».
4. Соразмерять свои силы, верша добрые дела (пирожок Бабушке). Может ли одна девочка противостоять Волку? Ответ, то есть мораль: вместе с родителями всегда легче противостоять опасности, и взрослые для того и существуют, чтобы защищать детей.
5. Больше слушаться родителей, тогда не будет лишней опасности, как и самой сказки о Красной Шапочке.
6. Зло должно быть наказуемо, ибо еще не известно, сколько бабушек съел этот ненасытный хищник, который при всем своем желании не может отказаться от агрессивности — уничтожения других в целях своего прокорма.
7. Чтобы выжить и не подвергаться излишней угрозе, нужно иметь опору в семье — Охотника, который при необходимости мог бы убить Волка. Обычно это отец, играющий всевозрастающую роль в развитии уверенности в себе детей после 2 лет. Главное, чтобы он сам не превратился в Волка — постоянно угрожая детям (подобно тому, как скалит зубы Волк) и излишне часто, незаслуженно и жестоко наказывая их.

В незабвенном для эмоций любви возрасте 3-5 лет более всего выражен страх перед отрицательными сказочными персонажами. Еще бы — с одной стороны любовь, беззаветность, с другой — отрицание, ненависть, отчуждение, пренебрежение. Сказочные чудовища словно говорят: «Если ты не любишь родителей или они сами антиподы любви из-за своей агрессивности, недружелюбия и отрицания, то бойся нас, и кто кого — или мы, или ты — середины не существует».

Вы скажете: да что ребенок понимает, мы его любим, и дело с концом — все счастливы и никаких кошмарных снов (КС). Как раз в этом и заключается основное заблуждение родителей, считающих себя самыми умными в отношении своих отпрысков. Дети же не понимают, а чувствуют фальшь, неестественность родительского отношения. Возразить, протестовать они еще не могут, «воспитанность не позволяет», все уходит, как в песок, в сон, где и разворачивается в самом неприглядном, но, тем не менее, весьма реальном мире.

Лидирующую роль среди отрицательных сказочных персонажей, проще — чудовищ, занимают бессмертные образы Кощея и Бабы Яги. Во сне они переживаются на год-два позже, чем днем, то есть у мальчиков до 5, у девочек до 6 лет. Соответственно, у мальчиков максимум подобных страхов наблюдается днем в 3, у девочек в 4 года.

Но не все способны испытывать эти страхи, нужно иметь задатки в виде эмоциональности, впечатлительности, психической податливости и более чем очерченной наивности. Так что привидеться Баба Яга и Кощей могут далеко не всем детям.

Но еще раз скажем: видеть подобные сны «не зазорно» в дошкольном возрасте — видимо, ребенок как-то реагирует, пусть и пассивно, на отчуждение, насилие и лицедейство родителей. Значит, он встревожен, обеспокоен, ему не все равно, пытается как-то разобраться, выяснить, что к чему и как, но не судьба все так сразу постигать. Предчувствие в ясные слова, решения, не обратишь, все на уровне догадок, измышлений, пусть и гениальных. Жизнь говорит: думай, анализируй; возраст же не позволяет, не говоря уже о препятствующем анализу невротическом состоянии.

Вера в Бабу Ягу и Кощея будет воплощением не только наивности, доверчивости, но в еще большей степени — внушаемости. Более того, безотчетный страх перед «семейной парочкой» — Бабой Ягой и Кощеем — как нельзя лучше говорит, что ребенок поддается отрицательным влияниям, но пытается противостоять им, одержать победу.

Если днем можно забыться, отвлечься, перестать думать о наваждениях, то ночью это сделать невозможно. Тем не менее, чем больше страхов днем, тем обязательнее их появление ночью, пусть и не так часто и интенсивно. Иногда КС могут быть так выражены, что дневные страхи тускнеют и могут обесцветиться, сойти на нет.

Поскольку эмоции любви у детей 3-5 лет требуют своего постоянного подкрепления, то эмоционально измененное, раздраженное, злое или отчужденное отношение родителей не только прекращает это подкрепление, но и вызывает недовольство, протест, которые не могут реализоваться днем. Ночью же отрицательные чувства получают свою полную компенсацию в виде страшных образов чудовищ.

Кому же чаще снятся Баба Яга и Кощей? Половая принадлежность чудовищ заставляет задуматься об их дифференциальном влиянии на мальчиков и девочек. Действительно, мальчики больше боятся Бабу Ягу, а девочки — Кощея. В Бабе Яге нетрудно усмотреть прообраз нервно-раздраженной, угрожающей или физически наказывающей матери — по отношению к мальчикам. В Кощее заключены те же характеристики плюс эмоциональная холодность, бессердечие и бездушность отца, что больше всего значимо для девочек.

Таким образом, дети больше боятся нарушения эмоционального контакта с родителем другого пола. В свете этого станет ясным, почему мальчики, опасаясь потери материнской любви, видят мать ночью в образе Бабы Яги, а девочки в аналогичной ситуации встречаются с Кощеем.

Подобные персонажи могут появляться и в снах более чем благополучных детей — они как бы не хотят видеть такими родителей, боятся некрофильной трансформации их образа.

В целом типична следующая возрастная динамика КС. До 5 лет дети больше всего боятся в КС изменения, исчезновения, потери родителей, затем с 5 до 7 лет более значим страх собственной смерти, после 7 лет нарастает страх смерти родителей, явно преобладающий в подростковом возрасте.

Отчетливо видимы причины заражения сна вирусом беспокойства и страха, когда нарушаются его цельность, позитивная тематика сновидений и, собственно говоря, защитная, восстанавливающая функция сна.

Итак, Баба Яга и Кощей снятся чаще, если родители:

1. отдаляются от своих детей, предоставляя им возможность полностью обслуживать себя; все дело в том, что это продиктовано эгоизмом, отсутствием внимания к эмоциональным сторонам психики, переключением любви на другого, недавно родившегося ребенка;
2. постоянно раздражены и недовольны своим чадом, при наличии своих далеко не лучших черт характера или невротического состояния;
3. много угрожают, стращают всякими карами вроде: «Только попробуй!», «Дядя заберет в мешок», «Мама больше любить не будет», «Если посмеешь, то пеняй на себя», «Папа придет и накажет» и т. д.;
4. нетерпеливы и резки в обращении с детьми;
5. непоследовательны и противоречивы — обещают одно, делают другое, часто меняют решения, двойственны в отношениях с детьми;
6. проявляют жестокость, не принимают извинений, используют физические способы наказания;
7. не способны найти согласие друг с другом, без конца ссорятся и пытаются привлечь ребенка на свою сторону, как и использовать его в качестве «козла отпущения».

Волк, Баба Яга и Кощей являются, по существу, некрофильными, то есть несущими смерть, образами зла и насилия. Когда они появляются во сне и не совершают черных дел, то обычно ребенок подспудно ощущает опасность, с которой не может справиться днем, поскольку остается непонятным ее исходный вектор.

Другое дело, когда Баба Яга и Кощей «находятся в работе» — расправляются со своими жертвами во сне. Это показатель нарушения психической защиты, прорыва деструктивных сил зла и агрессии. И беззащитность здесь полная, стопроцентная, об уверенности и заикаться не приходится. В силу чего необходимо действие по крайней мере нескольких из вышеперечисленных факторов заселения сна чудовищами.

Помимо символа страха, зла, агрессии и некрофильного звучания, Баба Яга и Кощей олицетворяют угрозу лишения родителей, как в сказке «Гуси-лебеди», когда ребенок похищается и уносится из семьи. Опасения потерять расположение родителей, равно как и страх превращения родителей в неродителей, находятся в подсознательной сфере психики, пропитывая сон тревожными предчувствиями и страхами.

Неоднократно говорилось об открытой нами триаде страхов перед сном в 3-5 лет, когда ребенок боится, сам не зная почему, одиночества, темноты и замкнутого пространства. Именно темнота и изолированность порождают в воображении сонм чудовищ, особенно при многочисленных страхах днем, чувстве беззащитности и невротической зависимости от родителей.

Еще больше переживаний перед сном, когда дети спят в отдельной комнате, от родителей их отделяет темный коридор и заведомо известно, как родители встретят ночью — и тут будут читать мораль о неподобающем поведении и отправят назад, в ту же темную-темную комнату, где снова придется, быть в одиночестве, тоске и отчаянии.

У художественно одаренных детей с сильно развитой фантазией и воображением все, что представляется перед сном, легко может перейти в сон за счет развития описанных выше фазовых состояний головного мозга.

Чаще КС в рассматриваемом возрасте у детей, обнаруживающих большое количество возрастных страхов: машин, поездов, самолетов (того, что движется и шумит); бури, урагана, землетрясений, наводнений (стихии); высоты и глубины, уколов (боли) и внезапных звуков. Инстинктивный характер этих страхов очевиден, да, собственно говоря, большинство возрастных страхов у дошкольников таковыми и являются.

Все перечисленные страхи трансформируются во сне в угрожающие, представляющие опасность для жизни образы. Так что страх смерти более отчетливо звучит сначала во сне в младшем дошкольном возрасте, чем это будет иметь место днем и в более старшем возрасте. Таким образом, и здесь виден опережающий, поисковый характер КС.

Переходим к возрасту 5-7 лет — самому «везучему» на страхи, так или иначе связанные со страхом смерти. Последний — следствие абстрактно-логической, левополушарной познавательной активности, когда появление страха «быть ничем» отражает осознание категорий времени и пространства, неизбежного когда-нибудь конца жизненного пути.

Подобное «прозрение» порождает тревожное чувство неопределенности своего существования, опасения за будущее и инстинктивно-защитный страх собственной смерти в настоящем. В драматически заостренном виде эти переживания воспроизводятся в КС, трансцендентно их поглощающих и перерабатывающих (размалывающих, дробящих, как жернова зерно).

Следовательно, в данном возрасте (и не только) феномен КС можно расценить в качестве символической защиты от будущей смерти, ее инстинктивного неприятия.

Как и в младшем, в старшем дошкольном возрасте есть свои типичные страхи, связанные, по данным корреляционного анализа, со страхом смерти. В младшем возрасте эти взаимосвязи носят более косвенный, опосредованный характер, поскольку сам страх смерти еще не имеет самодовлеющего значения.

Итак, о наличии КС можно с уверенностью говорить, если ребенок боится днем нападения (искалечат, убьют), заражения, заболевания (со смертельным, необратимым исходом), животных (особенно змеи, от укуса которой можно умереть), стихий (все сметающих на своем пути), высоты (можно упасть и разбиться), глубины (утонуть), огня и пожара (сгореть), войны (погибнуть).

Когда страх смерти днем слишком «проглядывает» из-за частокола сопровождающих его страхов или выражен сам по себе под влиянием событий, представляющих угрозу для жизни (болезнь, операция, сильный испуг), то ночью в КС мы уже имеем дело с фактом свершившейся смерти (»людоед напал на всех и съел», «акула проглотила» и т. п.).

Само собой разумеется, КС в этом случае будет сопровождаться наибольшими переживаниями, во сне ребенок может метаться, вскрикивать, тяжело, прерывисто дышать, лоб будет покрываться испариной (потом). Иногда в ужасе он просыпается и бежит к родителям.

После таких жутких снов испытывает всевозрастающее беспокойство перед засыпанием, даже если и не помнит их содержания. Здесь самое время уделить ему побольше внимания, ласки, теплоты, а не пытаться читать мораль, высказывать раздражение и тем более излишнее беспокойство.

В младшем школьном возрасте 7-10 лет, прежние сказочные образы чудовищ претерпевают значительные изменения. Баба Яга предстает уже Пиковой Дамой, Кощей — Скелетом и Черной Рукой. Ночное пространство заполняется чертями, бесами, сатаной, представителями потустороннего мира, что является отражением, с одной стороны, страха смерти, а с другой — страха осуждения и социального неприятия из-за мнимого или реального нарушения общепринятых норм поведения. Черти ведь как раз и являются их нарушителями.

Именно в 7-10 лет активно формируется такая существенная нравственно-этическая категория личности, как совесть, проявляемая опасениями сделать что-либо не так, неправильно, что встретит осуждение и социальное наказание. Страх несоответствия, неподобающего поведения вытесняется в сон, трансформируясь в образе чертей-проказников и подстрекателей нехороших дел, а заодно и тех, кто наказывает, ехидно посмеиваясь (корча рожи) около кипящего котла.

Подобные сны снятся как раз не плохим, а хорошим детям, обращающим внимание на то, как они выглядят в глазах других, и на одобрение, признание и похвалу авторитетных для них взрослых (учителей, родителей) и сверстников. Так что концепция АДА закладывается, прежде всего, у детей, способных переживать нарушение правил, свое несоответствие моральному кодексу поведения, то есть у детей совестливых, ответственных, с развитым чувством «я», вины и сопереживания.

Уместно тогда спросить: когда же закладывается концепция РАЯ? Формируется она далеко не у всех детей, главным образом в 3-5 лет при условии полного физического, психического и социального благополучия ребенка, коим и является понятие здоровья.

Возраст 5-7 лет будет, следовательно, переходным в концепциях РАЯ и АДА своего рода диалектикой субъективного и объективного, которую надо постичь, дабы не впасть в чрезмерный детский оптимизм или в пораженческий, более чем взрослый пессимизм с чувством бессилия, растерянности и витального страха.

Когда КС снятся болезненно самолюбивым детям, стремящимся к успеху любой ценой, то обычно и родители обнаруживают гиперсоциальную направленность личности — гипертрофированное чувство ответственности, обязанности, принципиальности, максимализм, негибкость мышления и отсутствие компромиссов.

Никто не призывает в этом случае учиться на двойки, но устраивать бурные сцены «конца света» или краха надежд при получении четверки вместо пятерки — значит автоматически отослать эти переживания в сон ввиду невозможности изменить положение дел сразу же, днем, по горячим следам. Так и появляются КС со смертями и прочей нечистью. Днем же от этого самочувствие не становится лучше (и работоспособность тоже).

У детей, не озабоченных вопросами своего престижа, социального признания и успеха, нет и соответствующих переживаний, и ночной сон остается девственно чистым и безмятежным. Истина где-то посередине, и нужно скорректировать чрезмерные амбиции, претензии как, прежде всего, родителей, так и самих детей. В то же время следует создавать адекватное возрасту чувство ответственности и стремления к успеху у детей с пониженной самооценкой и неуверенностью в себе.

Да, в этом случае возможно появление рассматриваемых КС, но это, во-первых, временное явление, во-вторых, без адекватного чувства долга, ответственности и вины не может быть зрелой и созидающей личности.

В младшем школьном возрасте, ближе к 10 годам, типичны КС в виде падения в колодец, пропасть, с крыши. Угрозой для жизни здесь будут не чудовища, а сам факт несчастья, беды, поражения, того, что может случиться, произойти. Опять же, данный сон более характерен для детей, с отчетливо формирующимся чувством совести, ответственности, переживающих за свои достижения и ценящих расположение и признание окружающих.

Опасения по всем этим поводам накапливаются днем и получают свое аллегорическое выражение ночью, когда падение нужно воспринимать не только как физическое, но и как психологическое явление, вроде как упасть с пьедестала, высоты положения, быть сброшенным вниз силой обстоятельств. Лететь вниз — это одно, упасть — другое, разбиться — третье. Соответственно, будет следующая мотивация этих пролетов: страх несоответствия — разочарование, неудача — поражение, отчаяние — депрессия.

Когда ребенок кричит во сне (а это всегда лучше, чем безмолвный в ужасе сон), то стоит днем лишний раз спросить, что ему снилось ночью, чем делать вид, что ничего не происходит, и отмахиваться от КС, как от назойливой мухи.

В подростковом возрасте на первый план в КС выступают не чудовища и падения, а смерть близких, война, атомные взрывы и прочие катаклизмы. В целом КС становится меньше, и они приобретают все более связанный с реальностью характер. Как сказал один мальчик 13 лет: «Снится все, что происходило днем, но только значительно хуже».

Конкретизация снов и обеднение их фантастического содержания указывает на снижение эмоциональности у подростков. Эмоциональное оживление снов и расширение их репертуара отмечается в юношеском возрасте.

После 21 года количество снов относительно стабилизируется — одним снится больше, другим — меньше, кто-то помнит до малейших подробностей все содержание снов и может писать по ним романы, что, впрочем, иногда и бывает, другой находится в счастливом неведении по поводу самых неприятных снов, да и днем не особенно задумывается над мотивами своих поступков.

Но, как уже отмечалось, появление повторяющихся КС сигнализирует о критическом нарастании беспокойства в неосознаваемых пластах психики, первых симптомах надвигающегося нервного или соматического расстройства.