Удерживает ли наказание от применения насилия? (Л. Берковиц)

Все эти психологические теоретизирования кажутся правдоподобными, можете подумать вы, однако насколько хорошо работают эти идеи в реальных условиях? В основе своей угроза наказания, по всей видимости, снижает уровень агрессивных нападений до некоторого уровня — по крайней мере, при определенных обстоятельствах, хотя факт не настолько очевиден, как этого бы хотелось.

Пример: аресты, удерживающие от применения физического насилия в семье

Важный эксперимент в реальных условиях был проведен вместе с полицейским участком Миннеаполиса, штат Миннесота, и Полицейским фондом (частной организацией, занимающейся исследованием всех аспектов работы полиции). Офицеры полиции не любят разбираться с семейными скандалами и часто вообще не расположены предпринимать какие-либо шаги, когда раздаются звонки по поводу драк. В середине 80-х годов было подсчитано, что по всей стране аресты были произведены лишь в 1% случаев, в которых совершалось нападение на жену (см.: Straus & Gelles, 1990). Даже когда полицейские уверены в законности своих действий, даже когда они арестовывают нападавшего, они все равно знают, что суды вряд ли вынесут им законное наказание. Кроме того, семейные проблемы кажутся им вообще не имеющими решения. Даже если бы они хотели что-либо сделать, непонятно, что именно делать.

Специалисты различного рода с легкостью дают полицейским советы, однако не все они предписывают выполнение одних и тех же действий. Некоторые психологи и социальные работники полагают, что полиция должна быть активным миротворцем: что офицеры, расследующие битовые споры, прежде чем производить арест, должны пытаться урегулировать конфликт дружелюбно, насколько это возможно, и даже проконсультировать непримиримых супругов. Другие строго критикуют эти рекомендации, особенно члены воинственных женских группировок, которые мало симпатизируют мужчинам, нападающим на женщин. Они утверждают, что таких мужчин нужно наказывать (т. е. арестовывать), а не консультировать.

При проведении эксперимента в Миннеаполисе исследователи пытались изучить, что более эффективно в снижении вероятности применения насилия в семье — консультации или аресты. Когда полицейские, участвовавшие в исследовании, прибывали на место происшествия, вначале они определяли, удовлетворяет ли случай критериям эксперимента: присутствуют ли оба члена семейной пары, было ли нападение совершено в течение последних четырех часов и подлежит ли нападение только судебному разбирательству (т. е. избиение достаточно сильное для того, чтобы последовал арест, однако не настолько сильное, чтобы были нанесены серьезные раны или существовала угроза жизни). Затем подходящие случаи случайным образом относились к одному из трех вариантов последствий: 1) нападающий был арестован; 2) офицеры выслушивали участников спора и пытались дать им совет, как устранить конфликт; 3) офицеры разделяли мужчину и женщину, изолируя нападавшего хотя бы на несколько часов от семьи. (Важно понять, что арестованные не заключались в тюрьму на длительный срок; более 40% из них были освобождены в течение дня, а почти 90% были отпущены через неделю или ранее.) Наблюдение за этими семьями продолжалось в течение последующих 6 месяцев, чтобы посмотреть, что происходит далее и, особенно, повторяются ли случаи жестокого обращения.

Как показано на рис. 10-1, арест оказался наилучшим средством предупреждения агрессивного поведения в дальнейшем. По официальным записям полиции, только 10% мужчин, арестованных за жестокое обращение со своими женами, были арестованы в течение следующих 6 месяцев снова. Столь низкий уровень повторных случаев применения насилия контрастируете 19% мужей, выслушавших советы, и 24% «изолированных» мужчин, арестованных в дальнейшем за применение насилия против своих жен.

Рис. 10-1. Процент повторного применения насилия в течение 6 месяцев при разных способах воздействия, согласно официальным данным полиции (Данные из: Sherman & Berk, 1984Ь), рис. 1. Перепечатано по разрешению Полицейского фонда).

Сделанные открытия, несомненно, имеют важное практическое значение для социальной политики, и эксперимент привлек внимание всей нации. Полицейский отдел Миннеаполиса был настолько поражен результатами, что изменил свою политику относительно насильственных случаев в семье. Сами исследователи решили, что желательно уполномочить полицию применять арест даже в простых случаях физического насилия в семье, «если нет веских причин, по которым арест не может быть произведен».

Ограниченность сдерживающего эффекта арестов

Однако мы должны быть осторожными в оценке результатов, полученных в Миннеаполисе. Я обратил внимание на то, что наказание является эффективным средством регулирования только при определенных условиях, и поэтому мы не должны ожидать, что арест всегда является хорошим средством для сдерживания правонарушений. Эту ограниченную эффективность можно увидеть и в самом эксперименте в Миннеаполисе, но с большей очевидностью она проявилась при последующих попытках повторить основное исследование.

Только некоторых людей можно удержать от применения насилия

Прежде всего, не вызывает сомнений то, что для одних людей аресты могут быть намного более эффективным способом, удерживающим от правонарушений в будущем, чем для других. Вспомним, что арестованные мужчины в эксперименте в Миннеаполисе не наносили серьезных травм женщинам. Значит, можно предположить, что они не были слишком возбуждены и не теряли полного контроля над своим поведением. К тому же, вероятнее всего, большинство из них не были ни чрезвычайно эмоциональными людьми, ни агрессивными психопатами. Не испытывая сильного возбуждения, они в состоянии были себя сдерживать и помнить о возможных негативных последствиях применения насилия. Позже, когда их вновь провоцировали, они могли бы вспомнить, что их могут арестовать, если они ударят свою жену, и поэтому себя сдерживали.

Сдерживающий эффект от арестов со временем может ослабевать

В общем, угроза наказания удерживает людей от совершения правонарушений только в той степени, в какой они способны думать о возможных негативных последствиях, когда испытывают соблазн перейти границу закона. Это означает, что для многих людей, по крайней мере по истечении времени, первые аресты за правонарушения могут перестать быть эффективным сдерживающим средством от последующего нарушения закона. Наказание, понесенное ранее, постепенно стирается из памяти. Переосмысление данных, полученных во время исследования в Миннеаполисе, показывает нам, как с течением времени уменьшается степень, в которой аресты оказывают контролирующее влияние на применение насилия в семье. Когда команда исследователей пристально изучила результаты этого исследования, она обнаружила, что «эффект ареста как средства устрашения недолговечен; большинство сдерживающих эффектов, проявившихся в начале, исчезли по истечении последующих шести месяцев».

Другие исследования применения арестов в случаях жестокого обращения в семье проводились в следующих направлениях. Национальный институт юстиции, поддержавший первые исследования, проводившиеся в Миннеаполисе, финансировал серьезные исследования в других американских городах — в том числе в Омахе, Небраске, Шарлотте, Северной Каролине, Милуоки и Висконсине — для того, чтобы определить, насколько политика арестов могла бы снизить число случаев применения насилия в семье. Результаты этого более позднего исследования были чрезвычайно неоднозначными, не было обнаружено и последовательных свидетельств того, что аресты способны снизить число повторных случаев применения насилия в семье. Каким бы ни был сдерживающий эффект, он в основном представлялся относительно временным.

Данные, полученные в ходе тщательно продуманного и хорошо организованного эксперимента в Милуоки и собранные Лоренсом Шерманом и его коллегами по Институту контроля над преступностью (научно-исследовательская организация) в Мэриленде, наводят на размышление. Когда полицейские г. Милуоки, входившие в исследовательскую команду, сталкивались со случаем избиения в семье, который мог бы привести к аресту, они случайным образом относили подозреваемого (почти во всех случаях — мужчину) к одной из трех категорий и, таким образом, его ждал один из трех вариантов последствий: 1.) самый настоящий арест, когда подозреваемому говорили, что за избиение его арестовывают, на него надевали наручники и заключали в тюрьму приблизительно на 11 часов; 2) кратковременный арест, когда подозреваемый также обвинялся и заключался в наручники, однако ему сообщали, что «его могут отпустить спустя несколько часов» и затем отправляли в тюрьму на 3 часа; 3) получение предупреждения, когда никто не арестовывался, однако людям, причастным к случившемуся, говорили, «что кто-то пойдет в тюрьму», если полицейскому придется вернуться. В эксперимент были вовлечены более 1000 пар из четырех районов, где обитали чернокожие с довольно низким уровнем жизни.

Беседы с участниками приблизительно через месяц после события показали, что как долговременный, так и краткосрочный арест снизили риск повторения применения насилия. Таким образом, в то время как из тех, кто получил предупреждение, в отчет о свершении новых правонарушений в течение следующих шести месяцев попали 17%, из тех, кто подвергся «полному» и «кратковременному» арестам, туда попали лишь 6% и 7% соответственно. Однако аресты потеряли свое предупреждающее значение, когда прошло несколько месяцев; приблизительно 30% людей в каждой группе повторно прибегали к насилию спустя шесть месяцев после первого зарегистрированного случая. Когда их прежний опыт остался в прошлом, в пылу ссоры прежде арестованные, по-видимому, были не в состоянии остановиться и подумать о возможных последствиях и поэтому не особенно склонны были себя сдерживать.

Строгость и неизбежность наказания

Не знаю, насколько я прав в своей интерпретации проведенных экспериментов, но мне кажется, что там в первую очередь рассматривается, насколько действенными будут юридические санкции в сдерживании применения насилия в семье в зависимости от степени строгости и неизбежности наказания. В действительности теория сдерживания, хорошо известная криминологическая концепция, описанная ранее, говорит именно об этом. Общество, по-видимому, может снизить число случаев противозаконного поведения, показывая потенциальным нарушителям, что их почти наверняка ждут серьезные последствия, если они нарушат закон. Хотя это кажется очевидным, вас, возможно, все же удивят некоторые результаты, полученные криминологами при исследовании способов наказания.

Открытия, сделанные относительно строгости наказания, особенно поражают. В Соединенных Штатах требование общества пожестче обращаться с преступниками обычно трансформируется в длительное заключение опасных преступников в тюрьму. Однако это отнюдь не означает, что угроза провести долгое время в камере действительно препятствует совершению преступления. Согласно материалам исследования, проведенного по заказу Национальной академии наук, существует не много серьезных доказательств, что длительное заключение имеет сильный сдерживающий эффект. Если заключенные являются наркоманами, ворами, любителями управлять машиной в нетрезвом состоянии или даже убийцами, исследователи «сомневаются, что от преступления можно удержать усилением строгости наказания».

Неизбежность наказания кажется более важной. Результаты исследования, упомянутого выше, предполагают, что преступность сокращается, когда воспринимаемая вероятность ареста и заключения в тюрьму становится выше. Наказание, видимо, должно быть достаточно строгим, чтобы причинить страдание, однако вероятность наказания имеет большее значение в сдерживании преступления, чем его сила.

Устрашение никогда не может быть совершенным, отчасти потому, что отнюдь не каждый преступник несет наказание. Многие случаи нарушения закона не обнаруживаются. Но даже если нарушения обнаруживаются, нарушители не всегда бывают пойманы и наказаны. Это касается преступлений, связанных с насилием, а также дорожно-транспортных нарушителей и мошенников. Вопреки впечатлению, создающемуся после прочтения детективных историй, большинство преступников арестовывают тогда, когда свидетель оказывается способным его идентифицировать, или тогда, когда полиция очень быстро приезжает на место и застает нарушителя практически с поличным. Так как нападения на посторонних людей с меньшей вероятностью бывают засвидетельствованы и/или быстро привлекают внимание полиции, чем случаи применения насилия в семье, соответственно они реже ведут к арестам. Собственно говоря, большая доля преступлений, связанных с насилием, не приводит к аресту и наказанию. Десятилетие назад, согласно данным, представленным Питером Гринвудом (Peter Greenwood), несмотря на то что почти три четверти зарегистрированных в Соединенных Штатах убийств закончились арестом, только 59% нападений с отягчающими обстоятельствами, 48% изнасилований и одна четверть краж привели к такому же результату.

Процентное соотношение будет даже меньше, если сегодняшняя тенденция роста случаев применения насилия против незнакомых людей будет усиливаться. Представьте себе, что это может означать для людей, которые замышляют нападение на других. Даже если они знают о возможных неблагоприятных последствиях, им известно, что есть некий шанс, что их агрессивные действия не будут наказаны по закону.

Удерживает ли смертная казнь от убийства?

Как насчет максимального наказания? Снизится ли число убийств в обществе, если убийцам будет грозить смертная казнь? Этот вопрос горячо обсуждается.

Проводились исследования различного рода. Сравнивались штаты, отличающиеся своей политикой по отношению к смертной казни, но похожие по своим географическим и демографическим признакам. Селлин говорит, что угроза применения смертной казни, по-видимому, не влияет на уровень совершенных в штате убийств. В штатах, где применяли смертную казнь, в среднем не совершалось меньше убийств, чем в штатах, где смертная казнь не применялась. Другие исследования того же рода в большинстве своем пришли к такому же выводу. См. →