Любовь-страсть

Любовь-страсть — разновидность любви, где сила влечения затмевает разум. Любовь как страстное влечение — не просто сильная симпатия. Большинство из нас знают людей, которые им очень нравятся, но которых они не любят, а некоторые из нас даже чувствовали страстное влечение к тому, кто не особенно нравился.

Мы привыкли любовь как страстное влечение называть любовью, хотя страсть скорее рядится в одежды любви, нежелю любовью является. Как говорил Алексей Клименко: «Страсть — это когда хочется человека сожрать. А любовь — это когда его хочется накормить». Любовь — это доброе отношение к человеку, это забота, это радость от возможности ему дать. А страсть — желание получить человека, чтобы дальше от него получать все и всегда, что хочется. А хочется — очень многого. Это желание ненасытного потребления мы называем — любовью?

Хотя — да, ради того, чтобы от человека так много получить, чтобы им обладать, влюбленный и страстно желающий говорить и нежно-страстные слова говорить, и ухаживать, и делать вид, что заботится... Все это обычно слетает, как посторонняя шелуха, если страстно влюбленный понимает, что ему светит только облом и далее ухаживать и заботиться смысла уже нет. Тогда эта «якобы любовь» легко переплавляется в настоящую ненависть, где любимую можно убить и даже нужно убить, поскольку не дала то, что так от нее хотелось...

Впрочем, когда страстно влюбленный приручен, а возлюбленная защищена, это очень даже прикольно — наблюдать страдания влюбленного и понимать, что это все из-за тебя и для тебя он пойдет на все. Я стала царицей, я могу повелевать — наслаждение наполняет душу...

А для художников пера любовь-страсть — одна из самых ярких тем, где можно широко размахнуть пером и продать народу произведение, которое купят те, кто по любви-страсти скучает...

Подборка ярких цитат их художественной и около философской литературы

Сладострастие может быть самым мрачным человеческим ужасом, предваряющим все ужасы ада.... (О. Мирабо). Бессознательные вожделения человеческой сущности действительно шокируют (П. Гуревич). Мужское влюбление пугает (Л. Толстой). В исследовании похоти значение имеют не сами действия, а мысли, которые за ними стоят (С. Блэкберн). «При любви пожар начинается сверху, а при похоти — снизу» (И. Шевелев). «В сексуальности соединяются самое возвышенное и самое низменное». «Зона заднего прохода, подобно зоне губ, по своему положению подходит к тому, чтобы стать местом присоединения сексуальности к другим функциям тела». (З. Фрейд). «...То, что как раз самые интимные личные связи, какие вообще бывают между живыми существами, в полную меру насыщены агрессией, — тут не знаешь, что и сказать: парадокс это или банальность» (К. Лоренц). «Я не знаю ничего более отвратительного, чем пугающее лицо, охваченное огнем жестокой похоти». «Если именно в таком виде мы предстаем перед женщинами, они в самом деле должны находить нас отталкивающими» (Ж.-Ж. Руссо). — Подборка цитат из книги «Изнанка любви или опыт трепанации греха...»

Семя разложения любви заложено уже в самом сексуальном акте. Н. Бердяев «Истинную угрозу представляет в наше время не мерзость Эроса, а попросту его банкротство» (П. Брюкнер). По какой бы модели ни были построены супружеские отношения, «психика требует все более и более сильных эмоций» (Д. Гусман). «...Душа пресыщается всем, что однообразно, даже полным счастьем» (А. Стендаль). Разнообразия требует похоть, алчущая осквернить еще не оскверненное. «Сладострастие есть процесс обмена действия на удовольствия» (Р. Барт). «Одна разновидность любви уничтожает другую ее разновидность, ибо человек в силу своей природы, насытив голод, теряет интерес к еде» (Г. Маркес). «Женщина — это хорошо накрытый стол, на который смотришь по разному — до обеда и после него» (погов.). «...Досада и раздражение возникает из высокой оценки того, что вызывает наше желание, ибо она обостряет и распаляет любовь; однако обладание вдосталь порождает в нас холодность, и страсть становится вялой, притупленной, усталой, дремлющей» (М. Монтень). «Влюбленный, Еще вчера безумно исступленный, Добившись цели, скучен и не рад, Какой-то меланхолией объят» (Д. Донн).

«Мало кто задумывается над тем, почему наши половые органы выполняют две столь контрастные функции: произведение жизни и выведение из организма мертвых отходов?» (С. Варакин). Создатель, cовместив органы размножения с органами испражнения и предоставив человеку возможность испытывать «злую радость» от осквернения другой личности, полагал, видимо, что лучшей гарантии сохранения вида он не найдет. Очевидно, что независимо от того, идет ли речь об обычном генитальном контакте или о «сексе с человеческим лицом» (В. Гитин), принципиальным в обострении нравственной болезни, называемой половым стыдом, является вопрос о том, какой частью тела мы «любим», какими ассоциациями распаляем свое воображение и из каких представлений и ощущений извлекаем высшее удовольствие.