Контроль насилия (Л. Берковиц)

Хотя невероятно, что человечество когда-либо сотрет насилие с лица земли, но мы можем предпринять кое-какие шаги для снижения шансов нападения или проявления злобы среди людей. Очевидно, одним из таких шагов могло бы быть сокращение числа вызывающих агрессию стимулов. Точно так же очевидно и то, что в свободном обществе это крайне трудно осуществить. Даже если оставить в стороне запутанные вопросы конституции, то и на социальном уровне этот шаг был бы достаточно противоречивым. Довольно многим людям нравится смотреть жестокие фильмы, другие полагают, что смогут защититься от опасных незваных гостей, если у них дома есть револьвер. Тем не менее Соединенным Штатам следовало бы хорошо оценить возможные социальные блага и затраты, связанные со свободным просмотром сцен насилия на теле- и киноэкранах, и затраты, связанные с разрешением неограниченной продажи оружия во многих районах страны. Стоит ли удовольствие, которое получают некоторые люди от зрелища, как актеры стреляют, закалывают, пинают, толкают и убивают друг друга, того, что в стране происходит «лишняя» сотня жестоких инцидентов, подчас очень серьезных или даже фатальных? Важнее ли ощущение безопасности (или чувство мужественности и силы), получаемое некоторыми людьми от ношения оружия, тех сотен жизней, которые это оружие каждый год уносит? Политики и граждане, вместо того чтобы избегать этих вопросов, должны ответить на них и принять взвешенное решение.

Даже если общество ничего не делает, чтобы сократить численность демонстраций фильмов со сценами насилия по телевизору и описаний агрессии на страницах печати, их можно ослабить. Как я отмечал в главе 7 «Насилие в масс-медиа», эффект, производимый на людей чьим-то зверским поведением, во многом зависит от их мыслей об увиденном. Родители, преподаватели, другие авторитетные фигуры и средства массовой информации могли бы помочь сформировать отношение зрителей к кинокартине. По меньшей мере, они должны напоминать детям и публике в целом, что агрессия социально нежелательна даже тогда, когда герой киноленты побивает «плохих парней».

Можно было бы также предпринять шаги, чтобы снизить возбуждающее воздействие неприятных событий. Даже если человеческие существа генетически предрасположены к злости и агрессии, когда испытывают негативные чувства, они могут научиться не вести себя агрессивно после того, как с ними происходят неприятные события, вызывающие отрицательные эмоции. Тут родители и преподаватели также могут принимать активное участие. Они могут учить своих подопечных, что агрессия не вознаграждается, что можно справиться с жизненными трудностями в конструктивной и неагрессивной манере. Люди должны понимать и то, что им необязательно «освобождаться» от предположительно накопившихся у них импульсов, воображая или совершая агрессивные поступки, и что в конечном итоге драка скорее всего увеличит, а не уменьшит вероятность следующего конфликта.

Мое особое внимание к избеганию агрессивного поведения и вызывающих агрессию событий не означает, что мы должны делать вид, будто дела в нашем мире обстоят просто отлично. Я не призываю к отрицанию конфликтов и страданий. Наоборот, как я писал в главе 11 «Психологические процедуры контролирования агрессии», хотя я и считаю, что люди сами создают себе проблемы, когда грустят о своих трудностях и перенесенных ими несправедливостях, но в то же время думаю, что человеку, серьезно расходящемуся с кем-либо во мнениях или испытавшему трагедию или разочарование, лучше рассказать другим, значительным для него людям о своей жизни, неприятных событиях и сопутствующих чувствах. В целом я за более полную коммуникацию, против скрытности. Однако коммуникация не должна сопровождаться бредом или проповедью, она должна включать передачу информации, а не открытое выражение враждебности и ненависти.

В общих чертах рекомендуемые мной процедуры требуют когнитивных изменений и более строгих запретов или самоограничений, играющих большую роль в снижении агрессивности.

Как мне кажется, специалисты по психическому здоровью, интересующиеся контролированием агрессии, не всегда уделяют должное внимание важности сдерживающих механизмов. Этот вопрос подробно обсуждался в главе 4 «Мышление, и не только» и в главе 5 «Идентификация склонности к насилию». Некоторые именитые теоретики обращают внимание на психологические процессы, помогающие вызвать агрессию, и пренебрегают процессами, участвующими в ее сдерживании. Такое пренебрежение губительно, так как относительно узкая группа людей несет ответственность за непропорционально большую долю серьезных актов насилия, совершающихся в нашем обществе. Многим из этих весьма агрессивных личностей не хватает самоконтроля. Они, вероятно, больше других склонны видеть угрозу в окружающем их мире и охотнее приписывают злобные намерения тем, кто им мешает. Но они часто не в состоянии сдерживать свои эмоциональные импульсы, так что порой выходят из себя, даже когда есть все основания полагать, что их агрессия будет наказана.

Что надо делать с такими необычайно жестокими людьми? Данные, приведенные в главе 10 «Наказание и общественный контроль» и главе 11 «Психологические процедуры контролирования агрессии», не дают оснований для оптимизма в отношении реабилитации агрессивных людей. Угроза наказания кажется малоэффективной в качестве способа удержать их от совершения жестоких преступлений, отчасти потому, что они полагают (иногда оправданно), что обстоятельства благоприятны и проступки сойдут с рук, а главным образом угрозы оказываются неэффективными из-за эмоциональной реактивности таких людей. Даже возможность высшей меры наказания не способна их удержать. По имеющимся данным, особо опасные преступники тоже не имеют хороших перспектив реабилитации. Недавние исследования показали, что некоторые виды психологического воздействия могут принести пользу юным преступникам, однако нет никаких доводов в пользу того, что есть возможность подействовать на крайне опасных, склонных к насилию взрослых. По моему мнению, система уголовного права в США обычно обрекает на тюрьму слишком большое количество людей, и они отбывают за решеткой чересчур долгий срок. Слишком много видов преступлений считаются уголовно наказуемыми. Тем не менее пребывание в тюрьме — единственное решение, которое общество может принять в отношении особенно жестоких людей. Стремление социологов понять причины поведения этих людей не означает, что общество должно терпеть опасное антисоциальное поведение.