Эпигенетическая теория развития личности Э. Эриксона

Введение

​Развитие личности – тема, интересующая и психолога, как исследователя человеческой жизни, и самого человека, как пользователя психологических знаний. Как и чем определяется превращение младенца в подростка, подростка — во взрослого человека? А после взросления — что? Есть ли дальнейшие этапы, есть ли вершины развития личности?

Один из вариантов ответа на эти вопросы дает эпигенетическая теория развития личности Эрика Эриксона – немца, родившегося в Франкфурте-на-Майне и основную часть своей жизни проработавшего в Бостоне и Гарварде.

Эрик Эриксон всегда считал себя психоаналитиком. Тем более интересно, как он был вынужден – и сумел – модернизировать психоанализ под требования современных ему тем психотерапевтической работы.

Психотерапевты знают, что запросы клиентов имеют свои колебания, похожие на смены увлеченности той или иной модой или музыкальным направлением. В 50-е годы актуальной была тема потери смысла жизни, в последние несколько десятилетий типовой является тема «Не знаю, что мне хочется». В то время как работал и творил Эрик Эриксон (это тридцатые-пятидесятые годы ХХ века), в десятилетия труднейших в первую очередь социальных выборов, одним из важных запросов был запрос на «Кто я? Туда ли направлена моя жизнь, не сбился ли я с пути?» Эта тема, которую Э. Эриксон назвал темой эго-идентичности, стала центральным пунктом его творчества.

Но как?

Тема эго-идентичности и психоанализ

В концепции психоанализа Я и социум, Ид и Супер-Эго, представлены как враждебные, антагонистические друг другу начала. Фрейд представляет отношения «ребенок — общество» как антагонистические, враждебные, история которых — трагическое противостояние личности и общества, борьба двух миров — мира детства и мира взрослых. Супер-Эго – это представитель требований социума, а собственно Я ребенка – это изначально асоциальные влечения: биологические потребности выживания, сексуальные влечения и влечение к смерти. Как же тогда психоаналитику отвечать на вопрос клиента, который спрашивает «Кто я?», имея в виду то, что в нем есть помимо внедренного в него социума? «Твое истинное я – это либидо и влечение к смерти? Твой настоящий путь – лишь вечный конфликт с социумом, и только?»

Такой ответ, видимо, не устраивал ни клиентов Эриксона, ни его самого. В этой ситуации Э. Эриксон решился рассматривать отношения личности и общества как отношения сотрудничества, обеспечи­вающие гармоничное развитие личности. Он стал различать ритуалы и ритуализмы. Ритуализмы – это антагонистические для личности интервенции в личность, а ритуалы – дружественные влияния общества. Ритуальные действия имеют общее значение, понятное и раз­деляемое всеми участниками. Например, выпускной вечер, когда вручение аттестата зрелости «присваивает» юноше или девушке новые права и обязанности взрослого. Такие ритуалы дают личности чувство безопасности, статус и открывают человеку новые возможности.

Более того, если Фрейд решающую роль отводил детской сексуальности, то Эриксон поставил сексуальность в один ряд с другими влечениями и интересами ребенка.

Основные положения теории Эрика Эриксона

Суммируя 15 лет практической и теоретической работы, Эрик Эриксон выдвинул три новых положения, ставшие тремя важными вкладами в изучение человеческого «Я»:

1. Наряду с опи­санными Фрейдом фазами психосексуального развития (оральной, анальной, фаллической и генитальной), в ходе которого меняется направленность влечения (от аутоэротизма до влечения к внешнему объекту), существуют и психологичес­кие стадии развития «Я», в ходе которого индивид уста­навливает основные ориентиры по отношению к себе и своей социальной среде.
2. Становление лич­ности не заканчивается в подростковом возрасте, но рас­тягивается на весь жизненный цикл.
3. Каждой стадии при­сущи свои собственные параметры развития, способные принимать положительные и отрицательные значения.

Основные стадии развития личности по Эрику Эриксону

1. Доверие и недоверие

Первая стадия развития чело­века соответствует оральной фазе классического психо­анализа и обычно охватывает первый год жизни. В этот период, считает Эриксон, развивается параметр социаль­ного взаимодействия, положительным полюсом которого служит доверие, а отрицательным — недоверие.

Степень доверия, которым ребенок проникается к окружающему миру, к другим людям и к самому себе, в значительной степени зависит от проявляемой к нему заботы. Младенец, который получает все, что хочет, по­требности которого быстро удовлетворяются, который никогда долго не испытывает недомогания, которого ба­юкают и ласкают, с которым играют и разговаривают, чувствует, что мир, в общем, место уютное, а люди—существа отзывчивые и услужливые. Если же ребенок не получает должного ухода, не встречает любовной заботы, то в нем вырабатывается недоверие - боязливость и подозрительность по отношению к миру вообще, к людям в частно­сти, и недоверие это он несет с собой в другие стадии его развития.

Необходимо подчеркнуть, однако, что вопрос о том, какое начало одержит верх, не решается раз и навсегда в первый год жизни, но возникает заново на каждой пос­ледующей стадии развития. Это и несет надежду и таит угрозу. Ребенок, который приходит в школу с чувством настороженности, может постепенно проникнуться до­верием к какой-нибудь учительнице, не допускающей несправедливости по отношению к детям. При этом он мо­жет преодолеть первоначальную недоверчивость. Но зато и ребенок, выработавший в младенчестве доверчивый подход к жизни, может проникнуться к ней недоверием на последующих стадиях развития, если, скажем, в слу­чае развода родителей в семье создается обстановка, пе­реполненная взаимными обвинениями и скандалами.

Благоприятное разрешение этого конфликта - надежда.

2. Самостоятельность (автономия) и нерешительность (стыд и сомнения)

Вторая ста­дия охватывает второй и третий год жизни, совпадая с анальной фазой фрейдизма. В этот период, считает Эриксон, у ребенка развивается самостоятельность на основе развития его моторных и психических способностей. На этой стадии ребенок осваивает различные движения, учит­ся не только ходить, но и лазать, открывать и закрывать, толкать и тянуть, держать, отпускать и бросать. Малыши наслаждаются и гордятся своими новыми способностями и стремятся все делать сами: разворачивать леденцы, дос­тавать витамины из пузырька, спускать в туалете воду и т.д. Если родители предоставляют ребенку делать то, на что он способен, а не торопят его, у ребенка вырабаты­вается ощущение, что он владеет своими мышцами, сво­ими побуждениями, самим собой и в значительной мере своей средой — то есть у него появляется самостоятель­ность.

Но если воспитатели проявляют нетерпение и спе­шат сделать за ребенка то, на что он и сам способен, у него развивается стыдливость и нерешительность. Конеч­но, не бывает родителей, которые ни при каких условиях не торопят ребенка, но не так уж неустойчива детская психика, чтобы реагировать на редкие события. Только в том случае, если в стремлении оградить ребенка от уси­лий родители проявляют постоянное усердие, неразумно и неустанно браня его за «несчастные случаи», будь то мокрая постель, запачканные штанишки, разбитая чашка или пролитое молоко, у ребенка закрепляется чувство стыда перед другими людьми и неуверенность в своих способностях управлять собой и окружением.

Если из этой стадии ребенок выйдет с большой до­лей неуверенности, то это неблагоприятно отзовется в дальнейшем на самостоятельности и подростка, и взрос­лого человека. И наоборот, ребенок, вынесший из этой стадии гораздо больше самостоятельности, чем стыда и нерешительности, окажется хорошо подготовлен к раз­витию самостоятельности в дальнейшем. И опять-таки соотношение между самостоятельностью, с одной сторо­ны и стыдливостью и неуверенностью - с другой, установившееся на этой стадии, может быть изменено в ту или другую сторону последующими событиями.

Благоприятное разрешение этого конфликта - воля.

3. Предприимчивость и чувство вины (в другом переводе - неадекватность).

Третья стадия обычно приходится на возраст от четырех до пяти лет. Дошкольник уже приобрел множество физических на­выков, он умеет и на трехколесном велосипеде ездить, и бегать, и резать ножом, и камни швырять. Он начинает сам придумывать себе занятия, а не просто отвечать на действия других детей или подражать им. Изобретатель­ность его проявляет себя и в речи, и в способности фан­тазировать. Социальный параметр этой стадии, говорит Эриксон, развивается между предприимчивостью на од­ном полюсе и чувством вины на другом. От того, как в этой стадии реагируют родители на затеи ребенка, во многом зависит, какое из этих качеств перевесит в его характере. Дети, которым предоставлена инициатива в выборе моторной деятельности, которые по своему же­ланию бегают, борются, возятся, катаются на велосипе­де, на санках, на коньках, вырабатывают и закрепляют предприимчивость. Закрепляет ее и готовность родите­лей отвечать на вопросы ребенка (интеллектуальная предприимчивость) и не мешать ему фантазировать и затевать игры. Но если родители показывают ребенку, что его моторная деятельность вредна и нежелательна, что воп­росы его назойливы, а игры бестолковы, он начинает чувствовать себя виноватым и уносит это чувство вины в дальнейшие стадии жизни.

Благоприятное разрешение этого конфликта - цель.

4. Умелость и неполноценность. (Творчество и комплекс неполноценности)

Четвертая стадия — возраст от шести до одиннадцати лет, годы начальной школы. Классический психоанализ называет их латент­ной фазой. В этот период любовь сына к матери и рев­ность к отцу (у девочек наоборот) еще находится в скры­том состоянии. В этот период у ребенка развивается спо­собность к дедукции, к организованным играм и регламен­тированным занятиям. Только теперь, например, дети как следует учатся играть в камешки и другие игры, где надо соблюдать очередность. Эриксон говорит, что психосоци­альный параметр этой стадии характеризуется умелостью с одной стороны и чувством неполноценности - с другой.

В этот период у ребенка обостряется интерес к тому, как вещи устроены, как их можно освоить, приспособить к чему-нибудь. Этому возрасту понятен и близок Робин­зон Крузо; в особенности отвечает пробуждающемуся интересу ребенка к трудовым навыкам энтузиазм, с ко­торым Робинзон описывает во всех подробностях свои занятия. Когда детей поощряют мастерить что угодно, строить шалаши и авиамодели, варить, готовить и руко­дельничать, когда им разрешают довести начатое дело до конца, хвалят и награждают за результаты, тогда у ребен­ка вырабатывается умелость и способности к техничес­кому творчеству. Напротив, родители, которые видят в трудовой деятельности детей одно «баловство» и «пач­котню», способствуют развитию у них чувства неполно­ценности.

В этом возрасте, однако, окружение ребенка уже не ограничивается домом. Наряду с семьей важную роль в его возрастных кризисах начинают играть и другие об­щественные институты. Здесь Эриксон снова расширяет рамки психоанализа, до сих пор учитывавшего лишь влияние родителей на развитие ребенка. Пребывание ре­бенка в школе и отношение, которое он там встречает, оказывает большое влияние на уравновешенность его психики. Ребенок, не отличающийся сметливостью, в особенности может быть травмирован школой, даже если его усердие и поощряется дома. Он не так туп, чтобы попасть в школу для умственно отсталых детей, но он усваивает учебный материал медленнее, чем сверстники, и не может с ними соревноваться. Непрерывное отстава­ние в классе несоразмерно развивает у него чувство не­полноценности.

Зато ребенок, склонность которого мастерить что-нибудь заглохла из-за вечных насмешек дома, может ожи­вить ее в школе благодаря советам и помощи чуткого и опытного учителя. Таким образом, развитие этого пара­метра зависит не только от родителей, но и от отноше­ния других взрослых.

Благоприятное разрешение этого конфликта - уверенность.

5. Идентификация личности и путаница ролей.

При переходе в пятую стадию (12-18 лет, кризис подросткового возраста) ребенок сталкивает­ся, как утверждает классический психоанализ, с про­буждением «любви и ревности» к родителям. Успешное решение этой проблемы зависит от того, найдет ли он предмет любви в собственном поколении. Эриксон не отрицает возникновения этой проблемы у подростков, но указывает, что существуют и другие. Подросток созревает физиологически и психически, и в добавление к новым ощущениям и желаниям, которые появляются в результате этого созревания, у него развиваются и новые взгляды на вещи, новый подход к жизни. Важное место в новых особенностях психики подростка занимает его интерес к мыслям других людей, к тому, что они сами о себе думают. Подростки могут создавать себе мысленный идеал семьи, религии, общества, по сравнению с которым весьма проигрывают далеко не­совершенные, но реально существующие семьи, религии и обще­ства. Подросток способен вырабатывать или перенимать теории и мировоззрения, которые сулят примирить все противоречия и создать гармоничное целое. Короче говоря, подросток - это нетерпеливый идеалист, полагающий, что создать идеал на практике не труднее, чем вообразить его в теории.

Эриксон считает, что возникающий в этот период параметр связи с окружающим колеблется между поло­жительным полюсом идентификации «Я» и отрицатель­ным полюсом путаницы ролей. Иначе говоря, перед подростком, об­ретшим способность к обобщениям, встает задача объединить все, что он знает о себе самом как о школьнике, сыне, спортсмене, друге, бойскауте, газетчике и так далее. Все эти роли он должен собрать в единое целое, осмыслить его, связать с прошлым и проецировать в будущее. Если молодой человек успешно справится с этой задачей — психосоциальной идентификацией, то у него появится ощущение того, кто он есть, где находится и куда идет.

В отличие от предыдущих стадий, где родители ока­зывали более или менее прямое воздействие на исход кризисов развития, влияние их теперь оказывается гораз­до более косвенным. Если благодаря родителям подрос­ток уже выработал доверие, самостоятельность, предпри­имчивость и умелость, то шансы его на идентификацию, то есть на опознание собственной индивидуальности, зна­чительно увеличиваются.

Обратное справедливо для подростка недоверчиво­го, стыдливого, неуверенного, исполненного чувства вины и сознания своей неполноценности. Поэтому подготовка к всесторонней психосоциальной идентификации в под­ростковом возрасте должна начинаться, по сути, с мо­мента рождения.

Если из-за неудачного детства или тяжелого быта подросток не может решить задачу идентификации и определить свое «Я», то он начинает проявлять симпто­мы путаницы ролей и неуверенность в понимании того, кто он такой и к какой среде принадлежит. Такая пута­ница нередко наблюдается у малолетних преступников. Девочки, проявляющие в подростковом возрасте распу­щенность, очень часто обладают фрагментарным пред­ставлением о своей личности и свои беспорядочные половые связи не соотносят ни со своим интеллектуальным уровнем, ни с системой ценностей. В некоторых случаях молодежь стремится к «негативной идентификации», то есть отождествляет свое «Я» с образом, противополож­ным тому, который хотели бы видеть родители и друзья.

Но иногда лучше идентифицировать себя с «хиппи», с «малолетним преступником», даже с «наркоманом», чем вообще не обрести своего «Я».

Однако тот, кто в подростковом возрасте не приоб­ретает ясного представления о своей личности, еще не обречен оставаться неприкаянным до конца жизни. А тот, кто опознал свое «Я» еще подростком, обязательно будет сталкиваться на жизненном пути с фактами, противоре­чащими или даже угрожающими сложившемуся у него представлению о себе. Пожалуй, Эриксон больше всех других психологов-теоретиков подчеркивает, что жизнь представляет собой непрерывную смену всех ее аспектов и что успешное решение проблем на одной стадии еще не гарантирует человеку возникновения новых про­блем на других этапах жизни или появление новых реше­ний для старых, уже решенных, казалось, проблем.

Благоприятное разрешение этого конфликта - верность.

6. Близость и одиночество.

Шестой стадией жизнен­ного цикла является начало зрелости — иначе говоря, период ухаживания и ранние годы семейной жизни, то есть от конца юности до начала среднего возраста. Об этой стадии и следующей за ней классический психоана­лиз не говорит ничего нового или, иначе, ни­чего важного. Но Эриксон, учитывая уже совершившееся на предыдущем этапе опознание «Я» и включение чело­века в трудовую деятельность, указывает на специфичес­кий для этой стадии параметр, который заключен между положительным полюсом близости и отрицательным — одиночества.

Под близостью Эриксон понимает не только физи­ческую близость. В это понятие он включает способность заботиться о другом человеке и делиться с ним всем су­щественным без боязни потерять при этом себя. С близостью дело обстоит так же, как с идентификацией: успех или провал на этой стадии зависит не прямо от родите­лей, но лишь от того, насколько успешно человек про­шел предыдущие стадии. Так же как в случае идентифи­кации, социальные условия могут облегчать или затруд­нять достижение близости. Это понятие не обязательно связано с сексуальным влечением, но распространяется и на дружбу. Между однополчанами, сражавшимися бок о бок в тяжелых боях, очень часто образуются такие тес­ные связи, которые могут служить образчиком близости в самом широком смысле этого понятия. Но если ни в браке, ни в дружбе человек не достигает близости, тогда, по мнению Эриксона, уделом его становится одиноче­ство - состояние человека, которому не с кем разделить свою жизнь и не о ком заботиться.

Благоприятное разрешение этого конфликта - любовь.

7. Общечеловечность и самопоглощенность (производительность и застой)

Седьмая стадия — зрелый возраст, то есть уже тот период, когда дети стали подростками, а родители прочно связали себя с определенным родом занятий. На этой стадии появля­ется новый параметр личности с общечеловечностью на одном конце шкалы и самопоглощенностью - на другом.

Общечеловечностью Эриксон называет способность человека интересоваться судьбами людей за пределами семейного круга, задумываться над жизнью грядущих поколений, формами будущего общества и устройством будущего мира. Такой интерес к новым поколениям не обязательно связан с наличием собственных детей — он может существовать у каждого, кто активно заботится о молодежи и о том, чтобы в будущем людям легче жилось и работалось. Тот же, у кого это чувство сопричастности человечеству не выработалось, сосредоточивается на са­мом себе и главной его заботой становится удовлетворе­ние своих потребностей и собственный комфорт.

Благоприятное разрешение этого конфликта - забота.

8. Цельность и безнадежность.

На восьмую и после­днюю стадию в классификации Эриксона приходится период, когда основная paбoта жизни закончилась и для человека наступает время размышлений и забав с внука­ми, если они есть. Психосоциальный параметр этого пе­риода заключен между цельностью и безнадежностью. Ощущение цельности, осмысленности жизни возникает у того, кто, оглядываясь на прожитое, ощущает удовлет­ворение. Тот же, кому прожитая жизнь представляется цепью упущенных возможностей и досадных промахов, осознает, что начинать все сначала уже поздно и упу­щенного не вернуть. Такого человека охватывает отчая­ние при мысли о том, как могла бы сложиться, но не сложилась его жизнь.

Благоприятное разрешение этого конфликта - мудрость.

Обсуждение теории Эрика Эриксона о развитии личности

Эго-идентичность

Как мы видим, смысловым стержнем концепции Э. Эриксона является понятие личностной идентичности (эго-идентичности). Что это такое?

По формулировке Википедии, эго-идентичность — это целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый).

Как пишет Роберт Бернс,

«Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией "субъективное чувство непрерывной самотождественности" (1968). Более развернутого определения он нигде не приводит, хотя и указывает, что эго-идентичность - это не просто сумма принятых индивидом ролей, но также и определенные сочетания идентификаций и возможностей индивида, как они воспринимаются им на основе опыта взаимодействия с окружающим миром, а также знание о том, как реагируют на него другие» (Роберт Бернс Что такое Я-концепция).

По-видимому, у понятия «личностная идентичность» нет жестких рамок и внешних, научных, объективных критериев. Как пишет О.А. Карабанова:

«Идентичность понимается как самотождественность и включает три основных параметра: самотождественность как внутреннюю тож­дественность самому себе во времени и в пространстве; признание самотождественности личности значимым социальным окружени­ем; уверенность в том, что внутренняя и внешняя идентичность сохраняются и имеют стабильный характер».

Признание самотождественности личности значимым социальным окружением – при всей зыбкости, по-видимому, самое устойчивое основание этого определение. Если здравые, хорошо знающие меня люди меня узнают как меня, могут всегда сказать что «ты остаешься собой» (и им это нравится), то это как-то проверяемо и объективно.

Если же «внутренняя тождественность самому себе» понимается как чувство непрерывной тождественности человека самому себе, то эта грань понятия более трудная. Чувство – вещь лукавая. Сегодня чувствуется одно, завтра – другое, а что захочется придумать про себя завтра – не знает иногда никто, тем более если личность имеет истероидные, демонстративные черты… Тем не менее, людям обычно очень важно «себя считать собой», не выходить за рамки, которые они сами считают своими естественными границами.

«Я – женщина, а не мужчина. Я мать, а не равнодушное к своим детям существо. Я – честная и любящая…»

Однако важно учесть, что, по Э. Эриксону, отождествление себя с собой может и должен протекать в основном в сфере бессознательного. Эриксон критикует такие понятия, как "самоконцептуализация", "самооценка", "образ Я", считая их статическими, в то время как, по его мнению, главной чертой этих образований является динамизм, ибо идентичность никогда не достигает завершенности, не является чем-то неизменным, что может быть затем использовано как готовый инструмент личности (1968). Формирование идентичности Я - процесс, напоминающий скорее самоактуализацию по Роджерсу, он характеризуется динамизмом кристаллизующихся представлений о себе, которые служат основой постоянного расширения самосознания и самопознания. Внезапное осознание неадекватности существующей идентичности Я, вызванное этим замешательство и последующее исследование, направленное на поиск новой идентичности, новых условий личностного существования, - вот характерные черты динамического процесса развития эго-идентичности. Эриксон считает, что чувство эго-идентичности является оптимальным, когда человек имеет внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/burns3.htm

Эпигенез

Теория Эрика Эриксона — это эпигенетическая теория. Сам по себе эпигенез, это наличие целостного врожден­ного плана, определяющего основные стадии развития. О чем-то похожем пишет и Карл Роджерс, когда уподобляет развитие личности развитию яблони из семечка, но в модели Эрика Эриксона зафиксированы обязательные для каждой личности этапы.

Как к этому относиться? Думается, что, предложенное Э. Эриксоном описание ступеней в малой степени относится к действительно врожденным особенностям человека как homo sapiens, и, скорее, является культурным фактом европейской эпохи близкого Эрику Эриксона времени. Распространенность предложенной Э. Эриксоном модели говорит о том, что это работающая и адекватная схема для здоровой массовой личности, но едва ли предложенная схема как-либо адекватно описывает этапы жизни православного монаха либо индийского йога, жизнь Александра Македонского, Наполеона, матери Терезы либо академика Николая Михайловича Анохина…

Следующий пункт, о котором хочется задуматься, это представление о развитии как о последовательности психосоциальных кризисов. Да, на каком-то этапе жизни человеком оказываются альтернативные пути развития, и в зависимо­сти от его выбора личностное развитие может оказаться как позитивным и гармоничным, так и негативным, с нарушениями развития и расстройствами эмоционально-личност­ной и познавательной сфер. Позитивное разрешение кризиса способствует формированию позитивного новообразования или сильного свойства личности; не­гативное — деструктивного новообразования, препятствующего фор­мированию эго-идентичности.

Вопрос, почему наличие важной альтернативы в развитии следует называть кризисом?

Согласно Википедии, кризис – это перелом, при котором неадекватность средств достижения целей рождает непредсказуемые проблемы. Если в ситуации выбора использовать неадекватные средства достижения целей и порождать непредсказуемые проблемы, то, действительно, каждый выбор будет оказываться кризисом. Возможно, клиенты Эрика Эриксона такими людьми и оказывались. Но формулировать на этом основании, что для любого человека, в том числе умного и здорового, строительство нового этапа его жизни является кризисом – наверное, оснований недостаточно. Более того, кажется, что подобные формулировки являются патогенными, формирующими необоснованные тревоги по поводу предстоящих жизненных событий.

Теория развития личности Эрика Эриксона среди других подходов

Эпигенетическая теория развития личности Э. Эриксона – одна из наиболее авторитетных, зарекомендовавших себя теорий развития личности. Важно при этом понять, какой подход она реализует, на какие вопросы она отвечает, а на какие – нет.

Развитие личности интересно не только для психологов. Развитие личности важно и для педагогов, развивающих личность детей разного возраста, развитие личности важно для бизнесменов, заинтересованных в развитии личности своих сотрудников, развитие личности важно и просто для людей, которые хотят развивать свою личность.

Важно отметить, что концепция Э. Эриксона почти полностью находится в психологическом поле, в малой степени ориентируясь на педагогические запросы. Как писал А.В. Петровский -

«Следует различать собственно психологический подход к развитию личности и строящуюся на его основе периодизацию возрастных этапов и собственно педагогический подход к последовательному вычленению социально обусловленных задач формирования личности на этапах онтогенеза.
Первый из них ориентирован на то, что реально обнаруживает психологическое исследование на ступенях возрастного развития в соответствующих конкретно-исторических условиях, что есть («здесь и теперь») и что может быть в развивающейся личности в условиях целенаправленных воспитательных воздействий. Второй — на то, что и как должно быть сформировано в личности, чтобы она отвечала всем требованиям, которые на данной возрастной стадии предъявляет к ней общество» (А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский. ОСНОВЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ. М.: ИНФРА-М, 1998).

Тем не менее, скрытым образом модель Эрика Эриксона предлагает некоторые педагогические решения. Перечисляя общие для всех людей, естественные этапы развития личности, Эриксон по факту подсказывает своим читателям, в каком возрасте следует принимать какие решения, чтобы следующий этап его жизни прошел благополучно, а не криво. Поскольку нет никаких данных, что подобные выборы могут делаться лишь бессознательно и не могут быть сделаны сознательно (действительно, а почему бы и да?), то определенный, замаскированный педагогический смысл в модели Э. Эриксона содержится.

С другой стороны, видимо, нет смысла изучать эту теорию тому, кто хочет стать Личностью с большой буквы, кто изучает пути саморазвития и самосовершенствования личности. Развитие личности может быть результатом как естественного, пассивного, - так и активного личностного роста и развития личности, происходящего вследствие авторских инициатив самого человека.

В пассивном личностном росте интеллект и психологическая культура растут естественно, так же как растет тело человека. Вместе с телом потихоньку развивается интеллект, постепенно в процессе жизни естественно формируется общая и психологическая культура. Психологическую картину этого процесса описывают разные психологи по своему, но общая линия одна: человек проходит свой естественный путь от детства к отрочеству, от юности к зрелости, а далее к старости.

Концепция Э. Эриксона не является пособием для тех, кто хочет развивать себя, как личность – концепция развития личности Э.Эриксона описывает естественный, пассивный рост естественной психологически здоровой личности, фиксируя лишь успешное прохождение ею важных этапов и отмечая, когда возможны сбои в психологическом здоровье и человеку требуется психотерапия.

Клиенты Эриксона не читали А.Н. Леонтьева «Личностью не рождаются, личностью становятся!» и не ставили задачу «создать себя». К Эрику Эриксону приходили клиенты с переживанием «потери себя», с желанием найти себя, почувствовать собственную идентичность. Эриксону было что им предложить: созданная им концепция давала понятные для его клиентов, успокаивающие их объяснения («у вас закономерный для вашего возраста кризис, как у всех»), аккуратно подсказывая пути выхода по позитивному сценарию («Благоприятное разрешение вашего конфликта – любовь»).

Концепция Эрика Эриксона напрямую не ставит перед собой педагогических, обучающих или развивающих задач, она констатирует существующее положение как норму и отмечает неудачные, неадаптивные, нежелательные варианты развития. Концепция Эрика Эриксона – пособие скорее для психотерапевтической деятельности, а не специалистов по развитию личности. При этом эта концепция дала разумную, красивую, педагогически привлекательную картину развития личности и помогла очень многим людям.